Ооо "вознесенская мануфактура". Вознесенский храм, г
Судя по названию, можно подумать, что подмосковный Красноармейск – город советской эпохи. Хотя в городе действительно много красного цвета, он ведет свою историю с начала 19 века и сохранил немало памятников той эпохи. Маршрут прогулки по «красному городу» составили корреспонденты Красноармейского информагентства.
Бумагопрядильная фабрика
Фото: Владимир Комаров, Красноармейское ИА
История города Красноармейска тесно связана с Вознесенской бумагопрядильной мануфактурой. Город зарождался в начале XIX века, сразу после окончания Отечественной войны 1812 года, когда в этих местах осела группа разбойников, промышлявших грабежами по берегам реки Вори – отсюда, кстати, и ее название.
Согласно легенде, которая пересказана в архивах местной газеты «Красноармейский текстильщик», основателями фабрики были братья Лепешкины - выходцы из воровской среды. По сохранившимся документам, братья Василий и Семен Лепешкины имели звание купцов первой гильдии, а в 1823 году уже существовал торговый дом братьев Лепешкиных в Москве.
Место для строительства фабрики они выбрали неслучайно - укромное, в стороне от проезжих дорог, где было много дешевых рабочих рук в лице местных крестьян. Васильев луг - болотистая местность, со всех сторон защищенная от сильных ветров и назойливых глаз. В 1835 году прогудел первый гудок бумагопрядильной мануфактуры купцов Лепешкиных у села Муромцево Дмитровского уезда Московской губернии. На фабрику потянулись крестьяне из всех окрестных деревень, надеявшиеся прокормиться.
Условия работы на фабрике были очень тяжелые. Наслышанный о Вознесенской мануфактуре, в 1898 году ее посетил Лев Николаевич Толстой. В своем дневнике он записал: «Пьяный дикий народ в трактире, 3000 женщин, вставая в 4 и сходя с работы в 8, и развращаясь, и сокращая жизнь, и уродуя свое поколенье, бедствуют...».
Красные ворота
Фото: Владимир Комаров, Красноармейское ИА
Одна из главных достопримечательностей Красноармейска – Красные ворота. Это первое, на что стоит обратить внимания при въезде в город. У ворот есть и другое название – Московские. Построены они в 80-х годах XIX управлением фабрики Товарищества Вознесенской мануфактуры. Двери ворот были железные, решетчатые, с вензелем под аркой наверху в виде букв «В.М.» и цифрами на кирпичной кладке – 1878 и 1888. Красные ворота изображены и на гербе города и являются символом Красноармейска.
Согласно архивам газеты «Красноармейский текстильщик», 1878 - это год образования товарищества, которое стало хозяином на фабрике, а 1888 - дата постройки главной дороги города - Красноармейского шоссе, связывающего фабрику с Ярославским шоссе.
Улица фабричная
Фото: Владимир Комаров, Красноармейское ИА
Первоначально улица Свердлова в южной части города не имела названия. Вся корреспонденция поступала по адресу: п/о Пушкино Московской губернии, Вознесенская фабрика. Позже улицу стали именовать Центральной. В 1939 году по решению Исполкома Красноармейского поселкового Совета депутатов, первой городской улице присвоили имя ярого большевика и государственного деятеля Якова Свердлова.
Каждый дом на этой улице хранит страницы истории Вознесенской мануфактуры и города Красноармейска. Когда-то улица была вымощена булыжником и освещалась тремя фонарями, расположенными у проходной будки, возле главной конторы и конного двора. А вот деревьев на улице практически не было. По этой улице рабочие ранним утром шли в цеха – ткацкие и прядильные. По этой же улице в 1914 году уходили на фронт Первой Мировой войны, на этой улице был открыт кинематограф.
На улице Свердлова можно увидеть и дом № 11 - бывшую Георгиевскую казарму. На площади перед этим домом в феврале 1917 года был организован первый митинг, во время которого рабочие вышли из казарм, чтобы приветствовать революцию.
Призрак Миндера
В период с 1883 по 1914 год управляющим фабрики был Егор Филиппович Миндер. Его усадьба находилась на берегу реки напротив фабрики. В 1996 году усадьба сгорела, и теперь представить, какой она была, можно только благодаря сохранившимся фотографиям. Дом окружал замечательный парк, украшенный скульптурами и розарием, а от дома, согласно легендам, до производственных территорий под руслом реки был прорыт подземный ход, по которому управляющий мог в любое время суток пройти и появиться перед изумленными рабочими. Легенды гласят, что до сих пор дух Миндера регулярно появляется на территории фабрики, следит за качеством работы.
Красноармейский Лондон
Фото: Владимир Комаров, Красноармейское ИА
Некогда в Красноармейске стоял дом, который в народе назывался Парижем, однако в городе есть еще и местный Лондон. Так жители Красноармейска называют здание на улице Лермонтова, дом №2. В разное время здесь размещалась пекарня, отдел милиции и другие организации.
Спасительная плотина
Фото: Владимир Комаров, Красноармейское ИА
В 1848 году недалеко от города была сооружена плотина. Принято считать, что ее основной функцией являлась борьба с весенними паводками на Воре. Но это далеко не так. Во-первых, с ее помощью приводились в действие механизмы и машины отбельного цеха. Во-вторых, плотина регулирует уровень подводных вод. Дело в том, что производственные корпуса фабрики были возведены на дубовых сваях, вбитых в болотистую почву Васильева луга, всего порядка 2 тысяч штук!
Так что есть опасение, что, если плотина перестанет функционировать, вся территория фабрики уйдет под воду, повторив судьбу Атлантиды. Местные жители утверждают, что подводный мир под фабрикой враждебен по отношению к человеку. В нем до сих пор обитают древние ископаемые животные.
Кстати, улица, где находится здание плотины - самая маленькая в Красноармейске, здесь всего один дом с адресом: улица Заречный тупик, 4.
В процессе создания исторической иллюстрированной карты Ярославского направления московской железной дороги, мы успели прокатиться ; ; и . Сегодня мы отправимся в воображаемое путешествие по истории платформ Красноармейской ветки от Софрино до Красноармейска.
Прошлое Красноармейска тесно связано с историей крупной текстильной фабрики Товарищества Вознесенской бумагопрядильной мануфактуры . В 1896 году для снабжения фабрики дешёвым топливом - торфом на средства фабрикантов Лепёшкиных от фабрики на юго-восток в р-н д. Муромцево была проложена узкоколейная железная дорога, к 1906 году продлённая до села Петровского (ныне Щёлковского р-на Московской области) [Cм. ].
Паровоз УЖД. Фотография 1920 г. Фотография отсюда .
Авария у моста через реку Плакса. 1923 г.
В период Гражданской войны, в связи с острой нехваткой топлива в Москве, было принято экстренное решение увеличить поставки торфа за счёт ресурсов ближайшего Подмосковья. В этих целях в феврале 1918 года на восток от станции Софрино было начато ускоренное строительство узкоколейной линии в направлении деревень Фёдоровское и Барково, а затем дальше, к месту её соединения с торфяной "внутренней" узкоколейкой национализированной Вознесенской мануфактуры.
Коллектив работников УЖД. Фотография 1920 г. Фотография отсюда .
В строительстве дороги принимали участие жители соседних деревень. Через р. Талица был построен уникальный для своей датировки мост, сохранившийся до нашего времени.
Мост 1918 г. постройки через р. Талица. Фотография 2007 г. Отсюда .
К концу 1923 года острая необходимость в топливе отпала, и линия уже практически не использовалась. После 1924 года ветка от деревни Федоровское в сторону моста через Ворю была полностью демонтирована. Проложена новая линия от Федоровского мимо деревень Никулино и Путилово к фабрике. В 1924 году по ветке началось регулярное движение.Состав из Софрино делал остановки в Рахманово, Фёдоровском и Путилове.
Строительство узкоколейной дороги, 1920-е гг.
К тому времени бывшая Вознесенская мануфактура получила новое наименование: "Прядильная фабрика Красной Армии и Флота" (КРАФ). В 1928 году фабрика дала название близлежащему рабочему посёлку - "Краснофлотский", основанному в том же году и в следующем, 1929 г., переименованному в "Красноармейский". В январе 1933 года в Путилово прибыла комиссия по созданию огромного испытательного полигона (ныне ), простиравшегося на земли к северо-востоку от утраченной ныне д. Муромцево , позднее вошедшей в город Красноармейск. В 1947 году посёлки ткацкой фабрики и полигона объединились в город районного подчинения Красноармейск.
Железнодорожное депо в лесу в Щелковском районе рядом с Черным (Голубым) озером. , 1940 г.
В 1930-х гг. запасы торфа истощались и было принято решение продлевать линию на юг, к торфоболотам у реки Вори в направлении Щёлковского района. Как видно на карте 1940 года, разветвляясь у села на две линии, северная узкоколейка огибала село Петровское с севера, проходила севернее д. Жеребцы и шла в направлении д. Костыши (ныне Фряновского г.п. Щёлковского р-на ). Южная ветка проходила между деревнями Воря-Богородское и Протасово и далее проходила южнее деревень Аксиньино и Первая Алексеевка (все относятся к Щёлковскому району ).
Интереснейшая карта 1940 г.
Вопрос о строительстве железной дороги широкой колеи от Софрина до Красноармейска возник ещё до Великой Отечественной войны. В 1949 году МОСГИПРОТРАНС вновь вернулся к этой проблеме и разработал проект строительства дороги широкой колеи и присоединения её к линии пассажирской сети в Софрине. В 1952 году приступили к укладке рельсов и шпал. В 1956 году был проложен путь до станции Красноармейск.
"В ноябре 1958 года комиссия под руководством Владимира Васильевича Зеленина, отдавшего большую часть своей жизни железнодорожному участку в НИИ Геодезия, принимала железнодорожную ветку Софрино — Красноармейск: 15 км пути, 2 железнодорожных моста, 3 казармы для сотрудников железной дороги в Рахманово (разобрана в 2007 году), Федоровском (разобрана в 1996 году) и Никулино (разобрана в 1993 году), пассажирский вокзал в Красноармейске" [См. ].
Дорога на карте 1980 г.
В торжественной обстановке зимой 1958-1959 года пассажирская ветка Софрино-Красноармейск была открыта. В путь!
Платформа Софрино-2
Считается, что техническая платформа Софрино-2 была построена ок. 1952 года и открыта в связи с пуском ветки в 1958 г. Платформа была низкой, не пассажирской. Когда был построен нынешний пассажирский перрон узнать, увы, не удалось. Платформа располагается примерно в километре к северу от станции Софрино.
Фотография 2008 г. Отсюда .
Платформа Посёлок Дальний
(Софрино-Промышленное)
Платформа находится на расстоянии 2 км от Софрино и 13 км от Красноармейска. Остановка, построенная в 1956 и открытая вместе с пуском ветки в 1958 г. в 1965 г. служила первым остановочным пунктом на пути от станции Софрино [см. ] и называлась в то время платформа "Софрино-Промышленное". Перрона как такового тогда не было.
Платформа существовала до электрификации линии в 1994 г., после чего была упразднена. В настоящее время она разобрана. Остановку перенесли ближе к "микрорайону связистов", посёлку Дальний. Современная платформа построена в 1993 г. Перрон боковой и высокий, который рассчитан только на четыре вагона электропоезда, и имеет только один путь.
Фотография 2012 г. отсюда .
По истории посёлка Дальний, находящегося севернее д. Щеглово информация крайне скудна. Карты времён ВОВ не отмечают на этом месте никакого поселения. На карте 1980 г. здесь указан асфальтовый завод. Встречается информация, что это - бывший военный городок связистов. В наши дни на территории посёлка имеется здание Ростелеком, имеется спортивная площадка и бассейн.
Платформа Рахманово
Платформа располагается в 6 км от Софрино и в 10 км от Красноармейска. Низкая платформа была построена в 1956 г., открыта в конце 1958 года и названа по находящемуся недалеко древнему селу Рахманово, упоминавшемуся с 1504 г. во владениях Троице-Сергиева монастыря. В сентябре 1608 года под Рахмановым произошла крупная битва русских войск с польско-литовскими интервентами. Выиграв сражение, интервенты осадили Троицкий монастырь. По воспоминаниям 1965 г. "на следующих остановках Рахманово, Федоровское и Путилово красовались небольшие, но основательные вокзальчики «сталинской» архитектуры начала 1950 гг. из оштукатуренного кирпича" (см.).
В августе 1991 и 1992 года сильные дожди размыли насыпь на участках Софрино-Промышленное — Рахманово и Рахманово — Федоровское. Нынешний перрон построен к 1993 году на месте низкой платформы.
Платформа Фёдоровское
Находится на расстоянии 9 километров от Софрино и 7 километров от Красноармейска,
Первая платформа "Фёдоровское" в 1956 году была построена примерно в 400 метрах западнее её нынешнего местоположения, в месте пересечения с автодорогой в садовые товарищества, ближе к Софрину и дальше от соседней деревни Фёдоровское (Царёвского с.п. Пушкинского р-на), давшей ей своё название. Здесь был построен небольшой стандартный кирпичный павильон для пассажиров, ныне разрушенный до основания [См. ]. По словам spalexxx : "Еще долгое время рядом с Федоровским стоял отдельный домик с другой стороны автодороги (перед самым поворотом в деревню) – и выглядел он заброшенным, хотя вокруг него росли несколько хороших яблонь, а за ним было что-то типа небольшого прудика. Многие годы мы ездили мимо, и лишь не так давно узнали, что это (вроде как) был вокзал (или, скорее, дежурный пост) узкоколейной железной дороги. Вообще, выглядел домик довольно симпатично, хотя и неухожено, а на былую узкоколейку не было никаких намеков. Не так давно домик сгорел, хотя, вроде бы, ничего нового на его месте пока строить не пытаются" [См. ]. В 1987 году по просьбе жителей новая низкая платформа была построена ближе к деревне. Нынешняя высокая платформа построена к 1995 году. С платформы два спуска: в центре платформы — в деревню Федоровское, и конце платформы в дачные поселки Маяк и Горизонт.
Любопытную историю приводит в своём замечательном блоге al_kamensky : "в 2003 году МЖД ударило колористикой по пригородным составам и остановкам. В частности, пропали те самые деревянные таблички с названиями станций. И появились довольно уродливые синие щиты с курсивным прописным рубленым шрифтом. Но платформе Федоровское не повезло еще больше. Поначалу на платформе заменили оба щита с надписью "Федоровское". Но в 2004 году на схемах в вокзалах и у "железной тети" в вагонах платформа стала именоваться как "Федоровская". Дошло дело и до щитов, но количеством в МЖД явно не расчитали, и теперь с западной горловины платформа называется "Федоровская"" [См. фотографии. ].
Не стоит обходить вниманием ещё одну прекрасную достопримечательность. В полутора километрах к северо-западу от платформы Фёдоровское начинается т. н. "лыжня мечтателей", проходящая по исключительно живописной местности до пл. Калистово. В настоящее время она является участком армейской спортивной лыжни Фрязино - Калистово. Лыжный поход по маршруту Калистово - Фрязино проводится альпинистами Московской области более 30 лет, и раньше входил в календарь соревнований ДСО "Зенит", по результатам которых распределялись профсоюзные путёвки в альпинистские лагеря. Подготовку трассы и проведение похода обеспечивали альпинисты Фрязинской секции "Олимп", а позднее - секции "Орбита" и клуба "Эдельвейс" из Королёва. (См .).
Платформа Путилово
Находится на расстоянии 12 км от Софрино и 3 км от Красноармейска и в 56 км от Ярославского вокзала. Платформа, первоначально построенная в 1956 г. названа по находящейся рядом деревне Путилово на реке Воре. Нынешняя платформа построена в 1993 году. С платформы два спуска: в центре платформы — в деревню Путилово, и конце платформы в дачный поселок Луч и деревню Никулино.
Путилово. Фотография отсюда .
С платформы открываются виды на окраины Красноармейска. В конце XVI в. упоминалось «село Путилово на реке Воре, а в нем церковь Илии Пророка, деревян, клецкий, а в церкви образы, свечи и книги и все церковное строение мирское, да в селе ж двор монастырский…». На протяжении многих веков Путилово вместе с деревнями Фёдоровское, Никольское, Микулино, Васюково, Михайловское, Куроедово, Ряпилово, Коськово, Лукьянцево и сёлами Борково и Муромцево принадлежало крупной вотчине Троице-Сергиева монастыря с центром в селе Рахманово.
Станция КрасноармейскСтанция 3-го класса находится в 15 км. от ст. Софрино.
Пассажирское движение по узкоколейной ветке до Софрино было открыто в 1924 году. От Софрино до Красноармейска ходил поезд на дизельной тяге (тепловоз и 2-4 плацкартных вагона). 
Торжественная встреча поезда, открытие движения по УЖД от Софрино до Фабрики КРАФ в 1924 году. Фотография отсюда .
Пассажирские вагоны отапливались печкой-буржуйкой и освещались керосиновыми лампами.
Пассажирские вагоны. Фотография 1930-х гг.
В пути. Фотография 1930-х гг.
Путь узкоколейки пролегал до пассажирской станции и разветвлялся в депо и в направлении территории бывшей Вознесенской мануфактуры и на .
Станция фабричной узкоколейной дороги, существовавшая с 1925 по 1957 г.
Проезжаем "Московские ворота" Вознесенской мануфактуры. 1930-е.
Депо у "Московских ворот" фабрики.
На въезде Было-стало.
В 1958 году был проложен железнодорожный путь широкой колеи. Взамен старого, деревянного здания ок. 1953 года по типовому проекту было построено новое кирпичное здание вокзала. Такое же здание построено на станции Княжьи горы Московско-Виндавской железной дороги.
Здание пассажирской станции Красноармейск. Фотография 1960 г.
В 2000 году здание выглядело так:
...и так:
Фотография отсюда .
А в наши дни, на мой взгляд, совсем неудачно перекрашено в цвета Ярославской ветки:
Современная высокая платформа станции построена в 1993 г. на месте четвёртого пути. В наши дни на станции три пути.
здесь .
2. Ценнейшее дополнение:
Доброе время суток!
Прочитал Ваш материал по линии Софрино-Красноармейск
Спасибо большое за статью, однако есть несколько неточностей...
1. Софрино-2 не имеет к данной линии отношения, это неофициальная
платформа у оборотного тупика Софринских электричек, расположена в
сторону Ашукинской, около Софринского кирпичного завода и завода
Патриархии
2. Станция Софрино-Пром. и о.п. Поселок Дальний- разные пункты,
Софрино-Пром. существует и сейчас как Парк "П" станции Софрино,
станционное здание сохранилось, сейчас это крайний справа дом по ул.
Краснофлотской (память о старом названии Красноармейска), в кустах
остатки платформы. Далее кстати вдоль линии-улица Узкольная, и окола
городка связистов, слева по ходу из Москвы видно полотно старой
узкоколейки, там сейчас пешеходная дорожка.
3. Поселок Дальний именно новая платформа, построена в 1992-93 г. Кстати
городок связистов (у нас назывался "военка" построен для обслуживания
частей ПВО которые в 60-х годах были расположены около бетонки.
Так же у Вас есть неточности в датировки времени открытия некоторых
раздельных пунктов по другим участкам Ярославского направления. Если Вас
интересует могу сделать подборку из старых расписаний
Спасибо Вам огромное за интереснейшие материалы. Это мои самые любимые
места, и Софрино где у меня дача, и которое я помню с 70-х годов и
Перловка где сейчас работаю и Мытищи, где сейчас живу.
С Уважением, Андрей Уланов
А.Ю. Послыхалин, 2014. При использовании материала обязательна ссылка на trojza.blogspot.com .
Город Красноармейск расположен на северо-востоке Московской области. Статус города он получил сравнительно недавно — в 1947 году. До этого он числился поселком, который вырос на месте текстильной Вознесенской мануфактуры.
Конец XVIII – начало XIX веков в России ознаменовались значительным экономическим ростом, который приостановился только в годы Отечественной войны 1812 г. Появлялось множество промышленных предприятий. В Подмосковье широкое распространение получили текстильные заведения. Одной из первых текстильных мануфактур в нашей местности была Царёвская ситцевая фабрика, которую в 1813 году построил нарвский купец М.К. Вебер недалеко от села Царёво на земле, купленной у братьев М.А. и Н.А. Дурасовых, которым и принадлежало село Царёво.
В начале 1830-х годов купец Н.Д. Манухин, будучи в гостях у помещика в с. Никольском, гулял по берегам реки Воря. В излучине реки между с. Муромцево и д. Путилово он облюбовал участок земли. Выкупив три десятины земли в районе Васильевского луга, относящегося к д. Путилово, Манухин строит здесь хлопчатобумажное заведение. Возможно, на это решение его сподвиг коммерческий успех соседней Царёвской фабрики. Точная дата покупки земли и начала строительства неизвестна. В первые свои годы это заведение, если и производило ткань, то совсем в небольших количествах, а в качестве наемных работников использовался труд исключительно местных крестьян. Об этом свидетельствует и метрическая книга Никольской церкви с. Муромцева за 1819-34 гг. Именно к приходу этой церкви относилась деревня Путилово, а значит, и созданное на её земле новое текстильное производство. В этом документе до 1834 года упоминаются только жители окрестных сёл и деревень.
Многие дошедшие до нас документы говорят, что начало настоящей деятельности фабрики пришлось на 1834 год. Незадолго до этого Манухин продал землю со всеми строениями купцу Ложечникову, который расширил производство. С 1834 г. хлопчатобумажное заведение начинает называться Вознесенской бумагопрядильной мануфактурой. Предполагают, что своё название фабрика получила в связи с православным обрядом освящения, совершенным здесь в праздник Вознесения Господня.
Кстати, с 1834 года в метрических книгах прихода Никольской церкви села Муромцева начинают упоминаться жители Вознесенской мануфактуры. Мы можем назвать даже точную дату такого первого упоминания – 23 января 1834 г. Именно в этот день согласно метрической книге «у живущаго на Вознесенской фабрике отставным Сумского гусарского полка Максима Феоктистова и законной жены его Дарьи Степановны родилась дочь Ксения». Эта Ксения, наверное, с полным правом могла бы назвать себя первым коренным жителем фабрики.
Поскольку в январе 1834 г. фабрика уже называлась Вознесенской, то её освящение должно было состояться не позднее лета 1833 года.
В 1835 году Ложечников продал мануфактуру Товариществу из семи пайщиков, в котором главную роль играл Семён Евстафиевич Жадовский. Мануфактура быстро росла. В 1835 г. на ней работало 2 тысячи рабочих и производилось 70 тысяч пудов пряжи в год. И хотя среди рабочих большинство по-прежнему составляли местные крестьяне, было уже много и жителей, приехавших из отдалённых местностей. Приезжие рабочие проживали в фабричных деревянных бараках.
В то далёкое время посещение храма считалось насущной необходимостью. Люди старались посещать церковные службы если не каждый воскресный день, то уж по великим праздникам обязательно. Сознание общества в своей основе продолжало оставаться религиозным. К тому же священники не только совершали обряды и Таинства, но на них была возложена обязанность по регистрации браков, родившихся и умерших. Поэтому любое значительное событие в жизни человека не обходилось без посещения церкви.
Жители окрестных сёл и деревень окормлялись в своих приходах. А вот на Вознесенской мануфактуре первоначально своего храма не было, поэтому приезжие рабочие, проживавшие на фабрике, были приписаны к Никольскому приходу села Муромцева.
С 1842 года фабрику приобрёл один из пайщиков Товарищества Вознесенской бумагопрядильной мануфактуры купец первой гильдии Семён Логинович Лепёшкин. В 1844 г. новый хозяин расширяет производство: строит кирпичные корпуса, приобретает 200 самоткацких станков и арендует в Калужской губернии у помещика Дубровина 500 крепостных крестьян сроком на 8 лет.
Лепёшкин стал задумываться над созданием своей фабричной церкви. Во-первых, для народа это было бы гораздо удобней, а во-вторых, постройка храма значительно повысила бы авторитет нового производства и его хозяина. В 1848 году С.Л. Лепёшкин на собственные деньги строит церковь. Дом Лепешкина располагался где-то на месте будущего детского сада № 4 и гороно или дома Миндера. Церковь была построена недалеко от хозяйского дома на высоком берегу Вори. Сейчас на этом месте стоит кирпичное здание детского сада «Светлячок» (ул. Чкалова, д. 5).
Здание церкви было возведено на кирпичном фундаменте, но сама она была деревянной и оштукатуренной. Причём штукатурка очень натурально придавала зданию вид кирпичной постройки. Вот таким же, очень похожим на кирпичный, через дорогу напротив церкви в 80-х годах XIX в. был построен и дом управляющего фабрики Миндера. Церковь, как и мануфактура, была освящена в честь праздника Вознесения Господня.
Об облике несохранившегося храма Вознесения мы можем судить только по дошедшей до нас фотографии. По всей видимости, его высота составляла 15-18 метров, а площадь не превышала 250 квадратных метров. Из-за своих почти пропорциональных размеров (высота ненамного превышает длину стен) здание имело кубический объем и выглядело несколько тяжеловато, что дополнительно придавало иллюзию кирпичного строения.
В нём своеобразно соединились архитектурный тип древнерусского четырехстолпного одноглавого храма и классицизм XIX в. По своему внешнему виду церковь Вознесения несколько похожа на такие известные памятники как церковь Покрова на Нерли, Димитриевский собор во Владимире или Георгиевскую церковь в Старой Ладоге.
Но уже новым веянием классицизма в нашем случае является колоннада, сооруженная перед входом в здание. Отмечают, что церковь Вознесения воспроизводила формы образцовых проектов известного архитектора К.А. Тона. Такой стиль принято называть псевдорусским. Имя действительного архитектора не сохранилось, и нам неизвестно насколько вкусы С.Л. Лепёшкина определили архитектуру церкви, но кажется, что в её облике можно отчётливо увидеть характер и жизненный путь главного жертвователя.
Отец С.Л. Лепёшкина, Логин Кузьмич Лепёшкин, происходил из подмосковного города Каширы из рода крепостных крестьян. В 1811 году он записывается в состав московского купечества. После Отечественной войны 1812 г. и большого пожара он приобретает собственный дом с садом на углу Бабьегородского переулка и улицы Большой Якиманки. Этот деревянный дом в последующем неоднократно ремонтировался, штукатурился, украшался лепниной, но на каменный не заменялся. Крестьянская любовь к родному и теплому деревянному жилищу продолжала жить в душе купца и его семейства даже в шумной каменной столице.
В этом родительском доме и провел молодые годы будущий владелец Вознесенской мануфактуры. Дата его рождения неизвестна, но вероятней всего он родился в Кашире задолго до того, как его отец переехал в Москву, поскольку уже в 1814 году Семён начинает собственное дело и получает свидетельство купца третьей гильдии Гостиной слободы. Женившись, он приобрёл дом в Москве на Пятницкой улице.
Семён Логинович, кроме коммерческой деятельности, вёл и значительную общественную работу. В 1831 г. он был награждён орденом Св. Анны 3-ей степени за усердие в борьбе с холерой. В 1832 г. становится купцом первой гильдии и кавалером, членом Комитета по строительству биржи, в 1833 возведён в потомственное почётное гражданство, в 1840 стал коммерции советником, в 1846-49 городской глава и председатель Биржевого комитета, в 1854 награждён орденом Св. Анны 2-й степени за усердное служение церковным старостой и пожертвования в пользу храмов и помощь бедным. Были и другие награды. У Семёна Логиновича была большая семья, он имел трёх сыновей и четыре дочери. Мировосприятие семейства Лепёшкиных нам открывает духовное завещание родного брата С.Л. Лепёшкина, Василия Логиновича, в котором он писал: «почитаю первой обязанностью часть своего достояния употребить на Богоугодные устройства во славу Бога». Он также жертвует «бедным родным моим, живущим в городе Кашире», выделяет более 35 тысяч рублей на храмы и монастыри и более 50 тысяч рублей богадельням, сиротам и бедным.
Как мы видим, в характере семейства Лепёшкиных сплелись провинциальная непосредственность и столичный шик, патриархальные устои и желание шагать в ногу со временем, христианская жертвенность и купеческая прижимистость. И всё это отразилось в облике церкви Вознесения, где простота дерева скрыта за иллюзией камня, старина формы пытается сочетаться с деталями современной моды.
Вместе с церковью начала действовать церковно-приходская школа.
По завещанию С.Л. Лепёшкина на содержание церкви было пожертвовано 1000 рублей.
После смерти в 1855 г. С.Л. Лепёшкина фабрика переходит в управление его сыновьям Василию и Дмитрию. Василий умер в 1860 г. и фабрикой стал единолично владеть Дмитрий Семёнович Лепёшкин. Он же считался и старостой Вознесенской церкви. Д.С. Лепёшкин тоже очень многое сделал для храма: приобретал утварь, оплачивал отопление, содержал сторожей и трапезника. Рядом с церковью в 1864 г. был построен дом для церковного причта.
В конце 1880-х годах церковь была расширена. К ней были пристроены боковые приделы Успенский и Симеона Персидского. Можно предполагать, что придел Симеона Персидского был посвящен святому покровителю основателя храма Семёна Логиновича Лепёшкина.
В 60-е года XIX в. священником на фабрике был Василий Васильевич Никольский, позже С.И. Агибалов, дьяконом – М. Покровский. Известна также фамилия одного из последних псаломщиков Вознесенской церкви – Василий Петрович Смиренский, который начал здесь служить с 1914 г.
Как значится в «Послужном списке» В.П. Смиренского, он в 1881 г. закончил Волоколамское духовное училище, затем служил псаломщиком в Никольской церкви с. Муромцева. И после долгих лет службы епископом Можайским Димитрием он был переведен на фабрику.
До революции фабричными жителями более всего отмечались Пасха и престольный праздник – Вознесение Господне. В пасхальную неделю не работали пять дней. На Пасху иллюминировали здание церкви и дорожки в ней, а в пасхальную ночь устраивали фейерверки.
Престольный праздник собирал не только фабричных, но и жителей окрестных деревень. В этот день рынок за фабричными воротами был наиболее оживленным. Кроме местных торговцев из Муромцева, Путилова, Никулино и Лепёшек, приезжали купцы из Сергиева-Посада, Богородска. Тут же гастролирующий цирк устраивал свои представления.
В церковные праздники много народа собиралось и в сквере перед фабричной лавкой (будущий Центральный магазин) и Егорьевской (Георгиевской) казармой. Этот сквер сохранился до сих пор. Здесь, в основном, собирались пожилые люди. Они устраивали посиделки, пели старинные песни и водили хороводы. Сюда же приглашали духовенство и совершали общий молебен.
Всё шло своим чередом, из года в год…
Но вот началась Первая мировая война, а за ней и октябрьская революция.
В 1917 г. в фабричном поселке Вознесенской мануфактуры проживало 8000 человек. Имелись школа, больница, родильный дом, детский приют, библиотека, кинематограф, торговая лавка. В первое время после революции 1917 г. жизнь церковной общины продолжалась по-прежнему. Также проходили службы, отмечались праздники. Но вскоре начался голод и эпидемия тифа. Шла гражданская война. Фабрика периодически приостанавливала свою работу, объем производства значительно уменьшился. Новой власти нужно было принимать жёсткие меры. В стране устанавливалась так называемая «диктатура пролетариата». С врагами боролись не только физически, но и идейно. Искоренить нужно было всё то, что так или иначе было связано с государственным устройством царской России. В Церкви видели духовный оплот самодержавия, поэтому отношение к ней Советской власти быстро менялось от нейтрального к враждебному. Повсеместно стали создаваться кружки воинствующих безбожников.
Как это ни печально, но среди значительной части рабочих на Вознесенской мануфактуре также поддерживалась идея борьбы с Церковью. В 1922 г. уездная газета «Плуг и молот» от 7 сентября 1922 г. писала: «Недавно на Вознесенской фабрике был сделан доклад «Поповский поход против народа». Лекция прочитана с большим успехом. Зал был полон, докладчика забросали вопросами. На другой день, когда рабочие пришли в механический цех на работу, то единогласно решили снять висевшую в помещении цеха икону и обратиться в ком.ячейку за получением портрета тов. Ленина. Святой висел в механическом цехе со дня основания фабрики и никому не помог – был плохим вождём и покровителем, а теперь у нас есть пролетарские вожди и покровители».
В 1928 году по инициативе комсомольцев была закрыта, а затем разобрана церковь Вознесения. Строительный материал от разобранного храма пошёл на строительство двухэтажного дома для фабричных пожарных. Этот дом № 12 на ул. Свердлова стоит до сих пор. А на месте, где стояла церковь, были построены детские ясли.
После разрушения храма верующие жители фабрики вынуждены были ходить в Царёво и Муромцево. Там церкви продолжали действовать. Но вскоре остался единственный храм на всю округу в с. Царево.
Так продолжалось долгих 40 лет.
В 1991 году распался Советский Союз, изменился государственный строй. Исповедовать веру можно было уже свободно. В том же 1991 году инициативная группа жителей города – прихожан Никольской церкви села Царёво – решили возродить приходскую общину Вознесенской церкви. За дело активно взялись Владимир Владимирович Колосков и Тамара Староверова. Чуть позже к ним присоединились Голикова Анна, супруги Булатовы – Валентин Семёнович и Мария Трофимовна и другие. Долгие походы по разным инстанциям увенчались успехом, городские власти решили выделить общине деревянное здание бывшего детского сада № 4 на ул. Чкалова. Но это здание так и не было передано. Городская администрация изменила своё решение. Вместо просторного детского сада было предоставлено расположенное у площади Победы небольшое строение бывшего промтоварного магазина, построенного ещё в 1923 году и принадлежавшее когда-то Путиловскому волостному Совету. Бывший детский сад занял городской отдел народного образования (Гороно).
21 декабря 1991 г. приходское собрание Вознесенской церкви приняло Устав местной православной организации прихода Вознесенской церкви г. Красноармейска, а уже 31 января 1992 г. митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий утвердил этот устав. Начались церковные службы. Первыми настоятелями вновь организованного прихода были отец Евгений Мельников и отец Василий Сушков, затем отец Александр Гнутов, отец Александр Хаустов. Старостами были Николай Маркович Скоробогатов, Олег Виноградов, Лидия Васильевна Кривенкова, Анна Осиповна Храпёнкова. С 1999 г. вторым священником стал иерей Александр Фролов. 30 января 2001 г. отец Александр был назначен настоятелем храма.
Число прихожан росло. Но большому количеству народа было небезопасно находиться в ветхом здании, состояние износа которого специалисты оценивали в 84%.
Все понимали, что нужно думать о строительстве новой церкви. 20 мая 1999 г. благочинным Пушкинского округа протоиереем Иоанном Монаршеком был освящен крест и место постройки будущего храма. Был отслужен молебен и совершён крестный ход. Сначала планировалось строительство каменной церкви. Но средств явно не хватало. Строительство могло затянуться на долгие годы.
В такой ситуации в 2002 году было решено начать закладку деревянного храма. Огромное количество народа сдавали деньги на строительство храма, приносили последние копейки, сбереженные со своих мизерных пенсий. Среди них, бабушки, жертвовали и предприниматели. Особо стоит отметить москвичей Николая Олеговича Марчука и Надежду Даниловну Краснову, чьи значительные денежные пожертвования дали первый и сильный толчок строительству новой церкви, а также местных жителей – Николая Сергеевича Херсонского, Юрия Анатольевича Лисёнкова, Геннадия Николаевича Мелёшина. В ноябре 2002 г. был заложен фундамент. С марта по июль 2003 года велись строительно-монтажные работы по возведению здания церкви. Проект разрабатывала творческая архитектурная мастерская «Дабор». Размеры здания повторяли деревянный храм Новомучеников и исповедников Российских в Бутово.
Несколько слов о форме церкви. Самому неосведомлённому в архитектуре человеку достаточно мимолётно взглянуть на неё, чтобы на уровне подсознания ощутить: перед нами самый традиционный деревянный православный храм клетского типа. Такие строили на Руси ещё тысячу лет тому назад. Выше уже говорилось о таком типе церковных сооружений. Такая же клетская церковь, посвящённая Николаю Чудотворцу, давным-давно находилась в селе Муромцево и упоминалась ещё в писцовых книгах конца XVI века.
Местная газета писала:
Карташев А. Рождение фабрики
Легенда, переходящая из поколения в поколение, к нам дошла в таком содержании. Между небольшими крестьянскими поселениями Лепешки, Путилово и Муромцево, в лесных чащах, у реки были стоянки воров. Отсюда получила и название и река Воря. В числе воров был Лепешкин.
В суровый 1812 год, когда русский народ защищал свою Родину от иноземных захватчиков, Лепешкин со своими приятелями в это время мародерствовал и здорово разбогател. Деньги он не спрятал в кубышку, а пустил в дело – построил фабрику. В официальных документах записано, что в 1818 году братья Василий Логинович и Семен Логинович Лепешкины имели звание купцов первой гильдии. В 1823 году уже существовал торговый дом братьев Лепешкиных в Москве.
В стороне от проезжих дорог, с целью иметь дешевые рабочие руки, два брата-купца решили строить фабрику в этой лесной глуши.
До наших дней сохранилось ветхое небольшое здание у «висячего» моста – это первый дом, заложенный в нашем городе, а за ним был построен рабочий корпус, где сейчас находится 8-летняя школа. В нем были установлены 182 прядильные машины, 3 паровых двигателя (в 22, 25 и 40 лошадиных сил) и одно гидроколесо в 25 лошадиных сил (турбина).
В 1835 году прогудел первый гудок, возвестив о том, что у села Муромцево, Дмитровского уезда, Московской губернии начала работать Вознесенская бумагопрядильная мануфактура купцов Семена и Василия Лепешкиных.
Местечко вокруг фабрики с каждым годом становилось все оживленнее. По окрестным деревням распространились слухи, что на фабрике можно прокормиться. Постепенно все население близлежащих деревень было привлечено к фабрике. Одни работали на фабрике, другие, имеющие лошадей, подвозили на фабрику сырье, продовольствие, топливо и другие товары.
Время шло, владельцы фабрики постепенно начали богатеть. В 1840 году они построили новый рабочий корпус, так называемый «узкий корпус», где сейчас находится механическая мастерская и первая электроподстанция.
Фабрикой в основном занимался Семен Лепешкин, а его брат Василий кроме купеческих дел был связан с церковью. В 1836 году он был церковным старостой Благовещенского собора в Кремле.
Василий Лепешкин умер в период пуска нового рабочего корпуса. После 2-летней судебной тяжбы с семьей умершего Семен Лепешкин в 1842 году становится единственным хозяином фабрики.
Существовавшее крепостное право затрудняло наем рабочей силы на фабрику. Лепешкин покупает у помещиков Дубровиных в Калужской губернии, Мосальского уезда 500 крепостных крестьян на 8 лет.
В 1844 году купленные у помещиков крестьяне отказались работать. Причина отказа: оставшиеся семьи рабочих крепостных у помещика сильно притеснялись последним, незаконно взыскивались с них подати, заставляли их работать сверх фабричной барщины.
500 рабочих – крепостных, бросив работу, направились в Москву добиваться прав, возглавил их Тит Дмитриев. (Фамилии рабочих в списках владелец фабрики не писал. Вплоть до 1917 года во всех книгах записано имя и отчество рабочего. Служащие и инженерно-технические работники в книгах регистрировались по фамилиям).
В 20 верстах от Москвы крестьяне были остановлены князем Вяземским, который имел цель вернуть их на фабрику. Но рабочие после переговоров с Вяземским продолжали путь в Москву.
Пройдя еще 5 верст, они были встречены Московским губернатором Капнистом. Последний имел 25 казаков и роту пехоты.
После полицейского внушения вожак Тит Дмитриев, а с ним Леон Емельянов, Трофим Михеев, Фадей Иванов, Прохор Артемьев и Лукьян Александров были арестованы и посажены в тюрьму. Кроме этого 19 человек были отправлены в московскую смирительную тюрьму, а остальные 475 человек возвращены на фабрику к Лепешкину. Так закончилась первая забастовка наших рабочих.
Позднее Лепешкин был вынужден отправить крестьян к помещикам Дубровиным.
Семен Лепешкин с целью повышения прибыли заставлял детей до 12 лет работать ночью. Рабочие фабрики в знак протеста объявили в 1845 году новую вторую по счету забастовку.
Впоследствии Лепешкин был вынужден отменить ночные работы для детей до 12 лет. Рабочие одержали свою первую победу. После этой забастовки рабочих нашей фабрики царское правительство вынуждено было издать указ от 7 августа 1845 года о запрещении ночного детского труда.
Семен Лепешкин, разбогатев на эксплуатации народа, в 1850 году построил еще один рабочий корпус (ул. Свердлова, 2). Затем добился разрешения на покупку самоткацких станков, приобретает оборудование для отделки материала. Фабрика превращается в комбинат и становится одной из крупнейших фабрик в Московской губернии. Развивая свою деятельность, он ведет торговлю с 30 купцами в различных городах России. Участвует в Нижегородской ярмарке.
За счет жестокой эксплуатации рабочих Лепешкин получает большие прибыли. Он расходует их не на улучшение материального положения рабочих, а жертвует деньги монастырям, как внутри страны, так и заграницу. (Сохранились благодарственные письма Лепешкину от монастырей). Участвует в различных благотворительных обществах, куда так же вкладывает большие суммы денег.
В результате такой бурной деятельности Семен Лепешкин добивается личных «успехов». Его избирают членом торгового совета при министерстве, а царское правительство за «заслуги» награждает его золотой медалью, золотым перстнем, орденом Святослава и дает ему звание почетного гражданина коммерции советника.
Заботясь о себе, Лепешкин проявляет «заботу» и о рабочих. В 1848 году строит на фабрике церковь и добивается разрешения синода об открытии церковного прихода, в то время, когда вокруг имелось три прихода: Муромцевский, Путиловский и Царевский.
Рабочие же продолжали работать от 12 до 13 с половиной часов в сутки. Их дети работали наравне со взрослыми. «Разницы для малолетних нет», писал Дмитровский уездный исправник Ярославич Московскому губернатору.
Получали за эти долгие часы работы от 4 до 24 рублей в месяц взрослые, а малолетние – от 2 до 6 рублей.
Ведя полунищенский образ жизни, рабочие знали только кабак и церковь.
Семен Лепешкин умер в 1853 году, а в 1858 году умерла его жена. Фабрика переходит во владение его двух сыновей Василия и Дмитрия и получает новое название – Вознесенская мануфактура Семена Лепешкина и сыновей.
Новые хозяева, получившие в наследство фабрику со всем оборудованием, так же получили все права и звания, какими обладал их отец. А главное – они получили в наследство умение наживать капиталы за счет эксплуатации рабочих.
В начале своей деятельности братья Лепешкины расширили фабрику. В 1860 году они построили и пустили в эксплуатацию еще один рабочий корпус, где сейчас находится центральный магазин. Рабочие вынуждены покупать в хозяйской лавке все товары и продукты по повышенным ценам, несмотря на их низкое качество. Других лавок по близости не было. Хозяева ревностно следили за тем, чтобы рабочие нигде больше не покупали продуктов и товаров на стороне.
К последнему приведу случай, относящийся к более позднему периоду, о котором рассказал пенсионер Ларионов Василий Ларионович.
Управляющий Миндер шел как-то домой и около своего дома встретил работницу, которая несла связку баранок. Миндер спросил у работницы, где она купила их. Узнав о том, что баранки куплены за воротами, у Талицких торговцев, Миндер взял у женщины эти баранки и бросил их в грязь. Работнице сказал, чтобы она больше там не покупала. Дал ей записку на получение в лавке баранок бесплатно.
В этом же 1860 году умирает Василий Лепешкин. Снова судебная тяжба Дмитрия Лепешкина с женой умершего Варварой Яковлевной. В результате был подписан акт о разделе имущества. Последняя получила часть лесной рощи и дома в Москве, а Дмитрий Лепешкин получил фабрику.
Став полновластным хозяином, Дмитрий Лепешкин покупает машины и оборудование, причем все иностранное, т. к. в России было своих машиностроительных заводов.
В 1869 году фабрику крутят 5 паровых машин и 220 лошадиных сил. Работают 66 мюльных машин в 44 тысячи веретен, 12 ватерных и крутильных машин в 27 тысяч веретен, 748 ткацких станков.
(Рабочее движение в России XIX века, т. II , стр. 713).
Дмитрий Лепешкин приобретает землю с лесом при с. Петровском – 2922 десятин 960 сажен. Это поместье называлось Никольской Лесной дачей (ныне лес от пионерлагеря «Алексеевка» до деревни «Кресты») и 2882 десятины 1956 сажен при селе Филипповском, Покровского уезда, Владимирской губернии. Поместье это называлось Мележской лесой дачей. Приобретает писчебумажную фабрику (называлась она Никольской при с. Богородском, Богородского уезда).
(Из устава товарищества §1 и §2).
С расширением фабрики – увеличилась потребность в топливе. Гужевой транспорт, видимо, не устраивал Лепешкина и он начал в 1876 году вести переписку о приобретении рельсов для постройки железной дороги.
Умел Лепешкин выжимать пот из рабочих и неслучайно в 70-х годах прибыль его составляла около 2 миллионов рублей. Но из этой прибыли рабочим доставалась мизерная доля для улучшения их материально-бытовых условий.
Всего построил он для рабочих 579 квадратных метров жилищ. И это для двух тысяч рабочих. Зато он смог исполнить каприз своей дочери, которая прислала письмо из Берлина с просьбой выслать ей 2000 рублей серебром, так как нашла себе поклонника.
(Из письма, сохранившегося в архиве).
Жилищные условия рабочих были очень тяжелые. Это признавалось даже представителями власти.
Дмитровский исправник в своих донесениях писал:
«Рабочие живут большей частью в своих селениях, те же, кои живут на фабрике, казарменно, хотя и размещены мужчины от женщин отдельно, а так же отдельно семейные, но помещение не представляет удобств для здоровья их как по чистоте, так и по кубатуре воздуха».
(Рабочее движение в России, т. II , стр. 554).
Грамотность рабочих была очень низкой. Она составляла 8 процентов. Дмитрий Лепешкин один из многих фабрикантов все же строит школу на 125 мест, при трех учителях (грамматики, пения и рисования) и как принадлежность к тому периоду был поп со своим законом божьим.
Лепешкин строит больницу, в которой работает один врач Брызгалов, но и он по совместительству обслуживает Царевскую и Хотьковскую фабрики.
Во и все, что сделал Лепешкин для рабочих, имея такие большие прибыли.
После отмены крепостного права в России в 1861 году промышленность стала быстро развиваться. С развитием промышленности началось укрепление капитала. Дмитрий Лепешкин так же решил объединить свой капитал с другими. Он организует «Товарищество Вознесенской мануфактуры Семена Лепешкина сыновей».
Вознесенская бумагопрядильная и плисовая мануфактура Лепешкиных
в Дмитровском уезде Московской губернии. Гравюра 1845 года
|
|
|
Кноп Андрей (Андреас) Львович
, |
Прове Иван (Иоганн) Карлович
|
Кноп Фёдор (Теодор) Львович,
|
Директора правления Товарищества Кренгольмской мануфактуры в
1895 г.
Стоят, слева: Шокрос Владимир Иванович, Ган Адольф Фёдорович. Сидят, слева: Прове Иван Карлович, Солдатёнков Козьма Терентьевич и барон Кноп Андрей Львович. Прове Иван (Иоганн) Карлович (1833-1901) - коммерции советник, директор правления Товарищества Кренгольмской мануфактуры (с 1883 г.), совладелец торгового дома "Людвиг Кноп", член совета Московского купеческого банка, член совета Русско-Китайского банка, директор Московского страхового от огня общества (1875-1901), председатель правления товарищества "Эмиль Циндель" (с 1874 г.), член правления Товарищества Екатерингофской бумагопрядильной мануфактуры, член правления Товарищества Измайловской мануфактуры, член правления Товарищества Вознесенской мануфактуры С.Лепешкина сыновей, член правления Товарищества мануфактур, основанных И.И.Скворцовым, член правления Товарищества каменноугольных копей и химических заводов Р.Гилля, учредитель благотворительного общества при московской Басманной больнице.
Иллюстрация из альбома "Кренгольмская мануфактура. Историческое описание, составленное по случаю 50-летия её существования" СПб. 1907 г.
Особняк И.Прове на Новой Басманной в Москве
Справа от фабричных ворот - бывший рабочий корпус, построенный в 1850г., переделанный под жилье рабочих (Андреевская казарма).
Узкий корпус, угол которого виден слева - постройка 1840г. Фото 1890-х
Вид на прядильный корпус, построенный в 1860г.
На переднем плане кочегарка. Фото 1890-х
Яков Прокофьевич Яковлев, лесник Лепешинского лесничества. 1890
Вид на дореволюционную фабрику из Егорьевской казармы
Штрафы на Вознесенской фабрике
Для справки: рабочий на Вознесенской фабрике получал 12-17 рублей в месяц
На работе:
За прогул – 1 рубль, но не больше 3 руб.
За несвоевременную явку на работу – до 1 руб.
За самовольный уход с работы – до 1 руб.
За несоблюдение осторожности с огнем – до 1 руб. или увольнение
За несоблюдение чистоты и опрятности в помещениях – до 1 руб.
За непослушание – до 1 руб.
За приход на работу в пьяном виде – до 1 руб.
За курение в неустановленном месте – до 1 руб.
Дома (все штрафы до 1 руб.):
За несоблюдение чистоты
За разведение самовара в неустановленном месте
За несоблюдение тишины, драки
За игру в карты на деньги
За посещение мужчинами женского общежития после 10 часов вечера
За допуск к ночлегу родственников без разрешения администрации
За позднее возвращение в общежитие – зимой после 8 часов, летом после 10 часов вечера
Жизнь на фабрике
Территория фабрики с жилыми строениями была обнесена досчатым забором высотой 3 метра с колючей проволокой, местами поверх забора были набиты острые кованые гвозди. Фабричные корпуса от казарм отделял решетчатый забор с двумя воротами. В воротах рабочих обыскивали сторожа в присутствии смотрителей и полицейских. На фабрике действовала местная полиция - урядник и три сторожа.
Для въезда и входа существовали трое ворот: Московские - кирпичные, Банные и Муромцевские - деревянные. У ворот круглосуточно дежурили сторожа. Въезд постороннего транспорта был разрешен только по пропускам. В вечернее время вход и въезд на территорию фабрики прекращался после 10 часов летом и после 8 часов зимой. По другим сведениям, свободный проход в ворота разрешался с 3 часов утра до 23 часов вечера, а с 23 до 3 - ворота закрывались, и проход был строго запрещен, только в
исключительных случаях разрешался проход через специальную калитку.
Фабричный народ разделялся на рабочих и служащих. Служащие жили в отдельных домах и квартирах, рабочие - в казармах и окружающих деревнях. В казармах, как правило, в одной комнате жили по две семьи, каждая семья занимала по "сторонке". При почтовой переписке рабочие указывали свои адреса: п/о Пушкино Московской губернии, Вознесенская фабрика, наименование казармы и номер каморки. Почтовый ящик находился в главной конторе. Присылаемые рабочим письма выдавались вечером в рабочие дни в конторе, а газеты и письма служащим и администрации доставлялись им на квартиру конторскими мальчиками.
Казармы с дореволюционных времен назывались именами хозяев Вознесенской фабрики: Андреевская (по имени Андрея Кнопа), Владимирская (по имени Владимира Бера), Ивановская (по имени Ивана Прове), Федоровская (отбельный корпус, по имени Федора Платта). Построенная в 1904-1905 годах новая казарма получила название Георгиевской (по имени управляющего Миндера).
Казармы имели коридорную систему с каморками по 15 кв.м., в каждой жили по две семьи. Мужские и женские общежития представляли собой общие залы с двойными нарами в четыре ряда и общими столами для приема пищи. В 1880 году фабрику обследовал санитарный врач А.В.Погожев и отметил тяжелые условия жизни рабочих, размещенных в семи спальных корпусах, названных "кабальными".
Как жили в казармах
Молодкина казарма. Проживали 78 человек - привилегированные рабочие, слесари, столяры, конюхи. На одного человека приходилось 2,8 квадратных метра.
Владимирская казарма. Проживали 1430 семейных рабочих. 1,6 км.м. на человека.
Петровская казарма. Проживали мужчины-одиночки, 130 человек, 1,7 кв.м. на человека.
В Колпаковской казарме и в Болашевке проживали женщины-одиночки, на каждую из которых приходилось по 1,3 кв.м.
В Шепелевской казарме проживали 230 мальчиков-подростков, на каждого – 0,9 кв.м.
Гулянье, игры, песни на территории фабрики и в казармах после 10 часов вечера тоже были запрещены. За нарушение правил внутреннего распорядка на работе и в быту рабочих штрафовали в пределах однодневного заработка или увольняли. Распоряжение администрации обжалованию не подлежало.
За что рабочие подвергались штрафам? При среднемесячном заработке рабочих 12-17 рублей, штраф составлял 1 рубль. На работе штраф налагался за прогул, опоздание, самовольный уход с работы, несоблюдение осторожности с огнем (вплоть до увольнения), несоблюдение чистоты, непослушание, приход в пьяном виде, курение. В казармах рабочих штрафовали за разведение самовара в не установленном месте, за драку, несоблюдение тишины, игру в карты на деньги, посещение женского общежития мужчинами после 22 часов, допуск в казарму родственников без разрешения администрации, не разрешался.
Вплоть до 1917 года рабочие и служащие покупали продукты и необходимые товары в фабричной лавке. Торговля шла за наличный расчет и в кредит в пределах заработка работающего. За Московским воротами был воскресный базар.
Л.Н.Толстой, навещая генерала С.С.Урусова в имении Спасское, ныне Спас-Торбеево, посетил Вознесенскую мануфактуру, после чего в своем письме к жене 29 марта 1889 года писал: «Вчера ходил за 10 верст на огромный, бывший лепешкинский завод, где, помнишь, - был бунт... Там 3000 женщин уродуются и гибнут для того, чтобы были дешевле ситцы и барыши Кнопу». (Собр. соч., т.84, письмо N 411). В своем дневнике Л.Н.Толстой записал: «Пьяный дикий народ в трактире, 3000 женщин, вставая в 4 и сходя с работы в 8, и развращаясь, и сокращая жизнь, и уродуя свое поколение, бедствуют (среди соблазнов) в этом заводе для того, чтобы никому не нужный миткаль был дешев, и Кноп имел бы еще деньги, когда он озабочен тем, что не знает, куда девать те, которые есть. Устраивают управление, улучшают его. Для чего? Для того чтобы эта гибель людей и гибель в других видах, могли бы успешно и беспрепятственно продолжаться».
// Из книги "Красноармейск в лицах и фактах".
Вид с поля от железнодорожного моста
Местная газета писала:
Воспоминания Ирины Ивановны Шестериной
Когда мне исполнилось 15 лет, отец сказал: «Вот, что, девка, пора и за работу браться, будет тебе на отцовских хлебах сидеть». И я определилась на банкаброши. Заработок мой был 7 рублей в месяц. На фабрике нас часто били, а по субботам заставляли бесплатно мыть фабричные полы.
На машины работниц ставили за взятки. Подойдет праздник, подмастера и его семью обязательно приглашай на вино, а на «Пасху» без красного яичка на фабрику лучше не приходи, надо было похристосоваться с подмастером. В церковь ходить - это было законом для всех, иначе родители не купят нарядов.
Жилищные условия были кошмарные. Жили в общежитии «Оксюрино», спали вместе на нарах по 15 человек. Огня не было. Бывало, зажжешь лучину, обедать захочешь, глядь у тебя ложку стащили, так и идешь на работу голодным.
На фабрике я отработала 40 лет. Тяжело и много муки нам пришлось перенести в капиталистической России. Теперь с нею покончено навсегда. Раньше каждого родившегося ребенка считали обузой и лишним ртом.
Из воспоминаний Захарова Андрияна Николаевича
1890 г.р., проживающего в г. ВладивостокСообщаю вам, что на Вознесенской фабрике я работал с 8 июня 1907 года до 18 октября 1911 года т.е. 4 года и 4 месяца. Снимок фото был сделан в 1909 году в июне или июле месяце. Был праздник мастерской в воскресенье. В мастерской была икона образ Богоматери-Казанская или еще какая, не помню. Все мастеровые ходили в церковь, потом в мастерскую на молебствие и после молебствия был сделан снимок около церкви – снимок С.И. Бреднев учитель чистописания, рисования и черчения, ты вероятно его знаеш. После фотографирования пошли всей мастерской за Путиловские ворота праздновать; была водка, пиво и закуски. Денег дала администрация на угощение. Я тогда водку не пил, а пили пиво с Можайским Иваном.
Можайский Иван – этот брат Феофана токарь был, а Иван учеником слесаря – это племянник Филарета фамилия их Луновы. Будучи на военной службе, года 1,5 я имел переписку с Иваном – были товарищи с ним, а после как меня из Кронштадта по окончании школы перевели в Ленинград, а потомна Дальний восток – переписка прекратилась, связь прервалась.
Директор фабрики был Егор Филиппович Миндер, а Федор Федорович Платт был директором производства фабрики и его помощник был сын Карл Федорович (англичане).
Что касается Царевской фабрики я ничего не могу сказать, хотя работал там у Глухова и компании Стукалова. Хлопкоочистительная – я работал в отделе отбелки концов, а потом после пожара меня сократили и я поступил к Беккеру, вырабатывали искусственный плюш, в отделочный, а потом уволился по собственному желанию и поступил на Вознесенскую мануфактуру С. Лепешкина и сыновей.
А.Захаров. 24.11.1968
У недавно построенного ткацкого цеха фабрики. Фото 1897
Местная газета писала
(орфография и пунктуация оригинала сохранены
):
До-октябрьская Вознесенка.
Послушаем, что рассказывают в 11 годовщину Октября старики рабочие б. Вознесенской фабрики
За лесами и болотами
За зелеными зыбкими топями, весной и осенью непроходимыми, в 50 верстах от Москвы – в 15 до ближайшей станции, около ста лет тому назад была заложена Вознесенская мануфактура.
Не одна только прихоть владельца заставила выбрать его для постройки фабрики этот медвежий, отрезанный от мира, угол.
Более чем где-нибудь можно было здесь беспрепятственно эксплуатировать рабочих – ничей взгляд не проникал черед болота, ничьих ушей не достигали крики возмущения.Свидетелей первых лет не осталось в живых. И те, - старые были, похоронены вместе с сотнями измученных непосильным трудом жизней.
Под рукой Семена Египетского
Старики работающие на ф-ке 40-50 лет, историю фабрики ведут от владельца Семен Лепешкина, в честь которого был установлен престольный праздник «Семена Египетского».
Вот старик – Календарев. Положив голову на руки и взором уйдя в прошлое, рассказывает сдержанно:
Известно… Работали с 4-х часов утра и до 8 вечера…Конечно, я мальчиком был – 11 лет. Тяжело доставалось. В воскресенье на чистку машин сгоняли всех рабочих – от шести утра часов до десяти… За это уже не платили. Память плохая… Не упомнить всего…
Лопнуло наше терпение…
Никак в 82-м году перешла фабрика к Кноппу. Сперва работали, как и раньше, а там в конце 85 или 6 – не помню, как следует, была у нас первая забастовка. Вышло дело вот из-за чего – был тогда, как теперь говорят «кризис в промышленности», ну фабрика и стала работать не шесть, а сперва пять дней. Промолчали рабочие – куда ж деваешься? Здесь росли, здесь и умирали.
Потом еще день урезали, продолжал рассказ старик и получали ведь и так мало – от 8 и до 12 р. в месяц. На эти деньги ни жить, ни умереть… А тут к тому подошло – с голоду подыхать. Помню я, было это в Николу зимнего – 6 декабря. Началось с прядильного. Бегут по корпусу, нитки на станках рвут. Мы – мальчишки – передом. Побежали в ткацкую. У лестницы – мастер англичанин, не пускает. Мы назад… А за нами – взрослые рабочие. Увидал их мастер – задал стрекоча…
Остановилась фабрика. Лавка закрылась – была у нас заводская, хозяйственная лавка…
«Милость» губернатора
Тихо стало. Только по утрам гудки надоедали – администрация надеялась, что по гудку выйдут на работу, как, мол, лошадь ученая… не осилят, мол, привычки
Узнали рабочие, кто пускает гудок. Поймали механика.
- Кто велел?
- Директор – говорит.
- А зачем?
…. Схватили его.
- Говори!
Он головой и мотнул в сторону. Оказалось – директор под машину влез, спрятался. Выволокли его… Малость помяли… С тех пор и гудков не стало.На колени перед губернатором
Конечно, я еще ребенок был… Однако тоже чувствовал, ровно туча над ф-кой нависла. Тревожно.
Была у нас бабушка одна – кухарка, вот она первая увидела, что на ф-ку идут солдаты.
Ночью дело было. Вбежала она в один корпус, кричит.Ребятушки… Солдатов сколько… казаков!
Повскакивали все…
Солдат был целый батальон. Стали они у нынешнего нашего кооператива. А сотни казаков – на огороде. На утро услыхали.
- Губернатор едет.
Вышли все рабочие на ворота, по обе стороны дороги на колени встали… на снег… шапки долой.Лицо, говорят, высокое… он по справедливости рассудит. Неужели народу с голоду помирать? Долго ждали. Проехал в хозяйский дом – не остановился, не взглянул. НЕ мало времени там совещались. Потом собрал всех вот здесь – вот у фабкома – съезжая изба здесь была.
Вышел. Не слыхал я, что он говорил, а только подучили нас взрослые пошибче кричать «не согласны».Высокое лицо рассудило «по справедливости»
Три раза призывал, уговаривал.
А третий раз подал команду, окружили всех солдаты, вывели за ворота на лед. Женщин отпустили, а мужчин три дня держали.
Мороз был… Костры на льду раскладывали, чтоб не замерзнуть… хорошо солдаты хоть позволяли сушняк ломать, да сами дров носили. Тайком передавали женщины пищу.В конце третьего дня перегнали всех в нынешнюю школу и оттуда десятками под конвоем водили в контору.
Очевидно, ни до чего не договорились – держали в школе еще неделю, поек выдавали – 1 ? ф. хлеба, луковицу и фунт кислой капусты.
60 человек зачинщиков увезли в Москву.Под угрозой голодной смерти
Говорят, там был суд. И как будто кончился он в пользу рабочих. Но только так говорили, а фабрика в 1-го января начала работать на старых условиях.
Измучился народ – несколько человек умерло от губернаторской ласки… болели сотнями. Изголодались. Детишки поморились. Что же делать? Пошли работать. А с «паски», (таков был порядок: два раза в год нанимали рабочих, сперва выдав полный расчет «с покрова до паски» и «с паски до покрова»)- все, замеченные в преступной «активности» были уволены.
Жаловаться было некому. Получай расчет и катись «на вольную квартиру». Да… что говорить?! Тяжелые были времена. Темные. А теперь…
Хмурое лицо старика, погрузившегося в тяжелые воспоминания, освещается улыбкой, застенчивой и радостной.Теперь я коммунист… Ленинского набора. Новую жизнь строим. Пусть не для себя, старик уже… но все силы последние положу на то, чтобы мальчики, как я был, не видали таких ужасов бесправия.
Быт рабов
За ямку в песке
Верно… Плохо было ребятишкам – подтверждает другой старик – рабочий – Булкин.
Уж не говоря о «больших» - 8,9 лет и старше, которые работали на ф-ке. Не хватало ведь денег семье на пропитание – ну, как только маленько подрастет, так и на фабрику…
А вот малышам – и тем ведь дохнуть не давали. Помню моих двое выбежали на улицу «бульваром» в то время звалась. Конечно, маленькие 3-4 летки, играть хочется. Стали палочкой песок ковырять.
Идет директор. Увидал.
- Чьи такие? Забрать в контору.
Забрали. Перепугались ребята, плачут. Вызвали меня.
- Ты что это, такой сякой, свою шпану распускаешь? На ф-ке жить надоело?
Хоть кипело в душе, а делать нечего.
- Извиняйте, говорю. По глупости. Больше пускать не будем.Чистое несчастье было с детьми. Как их удержишь? Рвутся на улицу.
- В бабки расположаться играть – отца в контору…
В школе учится малыш – не пойдет на спевку – опять иди отец в контору, опять слышишь «на фабрике надоело?» «Деньги тратим на ваших щенят»…Над кроватью люлька
А в казарме детям – была погибель. В каморке жило по несколько семей. Я с четверыми ребятами занимал угол – кровать. Лет 18 так бились… Над кроватью висела люлька. Старших двое спало под кроватью. Один – с нами. С тех пор-то и захватили они туберкулез. У дочери и сына теперь чахотка… - голос старика вздрагивает и срывается.
И у всех такие ребята были. А умирало сколько!
Поневоле отец, вернувшись с работы, потолкавшись в душной тесной каморке, поглядев на испитые, личики детей, на измученную жену, махнув рукой уходил «выпить».
С горя дядя… Горе горем погонялось… - Булкин замолкает, уходя думами в тяжелые годы.
По сей час голова болит!
Ткачиха Голякова, живая суетливая старуха почти весело (ведь это так давно уж было) вспоминает, как ее, 13-летнюю девочку, ударил по голове мастер.
По-сей час болит, как вспомню – хватается она за голову.
- Начала у меня нитка захлестывать… посмотрела мастера, нет нигде, присела на корточки – подвернуть сама хотела, а мастер-то и увидел – под машиной был.
- Пойди, говорит, сюда…
- Подошла – ни жива, ни мертва. Он ка-ак размахнется, да по уху меня! Схватилась я за станок… пол поплыл под ногами. Свет из глаз пропал…Для того, чтоб усилить впечатление рассказа, Голякова закрывает глаза и пошатывается.
- Пошла потом в уборную, посидела минут пяток (а за это тоже штраф накладывали, если заметят), плакать, конечно, не плакала…. Боялась плакать… а так, отдышалась, да за работу. Били… страшно били, особо подмастерья…А взятки (водкой больше) это уже обычное было дело. Не даром и говорили «не подмажешь, не поедешь». Пары без четвертной бутыли не получишь… Горе было молодым, да смазливеньким – эта уж обязательно мастеру попадет. Сколько ж девок перепортили – страсть!
И наклонившись к уху старуха шепчет таинственно:
- Вон паренек прошел… тоже от мастера. Уж сколько горя с ним мать хватила!.. А не согласится девка – с фабрики долой. И с квартиры прогонят.. У иной родители здесь, а ее за ворота…
Не работаешь, нельзя жить на фабрике.Так-то… Уж я скажу, если назад все это воротиться, лучше живой в могилу лечь… энергично машет она рукой, кончая:- ну пора за работу.
70 лет прожила- не забыла
Плеткой и за волосы
Били.. били шибко, шамкает Анна Носкова, ныне пенсионерка 70-летняя, сморщенная, как печеное яблоко, старуха. Подмастерья так с плеткой и ходили. Бывало задремлешь – умаешься ведь! Так плеткой и жиганет… - Несколько задумывается.
- И казаки били…
- Какие казаки, бабушка?
- А вот в седьмом ли, восьмом ли (1907-8) году когда у нас забастовка была… Из-за трех копеек, милая… Три копейки просили набавить на кусок, да за переработку заплатить – в обед машины чистили.Отказал директор. «Лучше, говорит, в воду брошу, а вам не дам». Тогда встала ткацкая и прядильная. Вызвали казаков.
Рабочие все по казармам попрятались. Однако не скрылись – казаки в каморки заходили, выгоняя плеткой. Кто в подвале попрятался – женщин за волосы вытаскивали. Согнали на площадь – где театр ноньче.
Тут и металическая встала, тоже к нам пришли.
Весь день так, на снегу, в строе , стояли.До ночи, не …, - воодушевляется бабушка, захваченная потоком прошлого, кругом – казаки верхами. Не шевельнешься. Настудившись-то умерли… некоторые.
Вот тебе и заработали три копейки….
Теперь спасибо «товарищам», улыбается старушка и голос ее тепло вздрагивает, - на ноги поставили.Живи себе. Каморку дали, 23 рубля. Что мне еще надо?
В прежнее время – состарилась – не можешь работать иди, подыхай…Вспомним в одиннадцатую
Это не единственные свидетели былых дней. Их осталось еще несколько десятков. С ними – последними – эти были умрут.
Вряд ли даже вся молодежь фабрики знает тяжелое прошлое. Радостно строя «власть рабочих и крестьян» они часто не думают о цене, заплаченной за Октябрь.
Кто знает о том, что такие, уже привычные, уже обыденные завоевания, как кооператив, фабком, клуб, стоят на исторических местах – здесь стояли, греясь у костров, солдаты, здесь замерзшую толпу окружали кольцом казаки, здесь, «справедливо» судил их губернатор.
В каморках, задыхаясь гибли дети…
А между тем эти воспоминания должны служить побудителем к укреплению завоеванных позиций, должны напрягать еще большую энергию к строительству новой жизни.ФЦ
(Федор Царьков. - А.З.)
Местная газета писала:
Карташев А. Тайна старинной арки
Рабочим фабрики хорошо известно массивная кирпичная арка с железными решетчатыми воротами, что стоит вдоль Красноармейского шоссе напротив соснового парка. На верху арки с одной стороны ярко выделяется четырехзначное число «1878» и с другой стороны – другое число «1888». Что же означают эти числа?
По сохранившимся документам и рассказам старожилов можно догадаться, что «1878» не что иное, как год установления товарищества, которое стало хозяином на фабрике, а «1888» - дата постройки дороги, связывающей фабрику с Ярославским шоссе.
Сохранился устав товарищества, утвержденный царем 31 марта 1878 года. Согласно этому уставу учредителем являлся потомственный почтенный гражданин Дмитрий Лепешкин (сын основателя фабрики Семена Лепешкина). Он передал нашу фабрику и писчебумажную Никольскую фабрику, находящуюся в селе Богородском, Богородского уезда в собственность товарищества. Фабрики были переданы со всеми производственными и жилыми зданиями, оборудованием и материалами, прилежащими землями и лесом. Уставом был определен основной капитал в 3 миллиона рублей, разделенных на 600 паев по 5 тысяч рублей в каждом.
Основными пайщиками в товариществе были братья Андрей и Федор Кнопп, Владимир Бер, Иван Прове и Егор Миндер. (Их именами были названы жилые казармы).
Для управления делами товарищества избиралось правление из трех директоров, каждый из них должен был иметь не менее четырех паев (20 тысяч рублей). Непосредственно руководство фабрикой возлагалось на директора – распорядителя, который должен был внести в кассу правления не менее 14 паев (70 тысяч рублей).
Новые хозяева завели на фабрике новые, еще более жестокие порядки. За каждую мелочь на рабочих накладывался штраф. Эти штрафы санкционировались царским правительством. В «Уставе о промышленности» в § 143 записано: «В видах поддержания на фабриках должного порядка, заведующим сими заведениями предоставляется налагать на рабочих собственной властью денежные взыскания (штрафы А. К.): 1 – за неисправную работу. 2 – за прогулы. 3 – за нарушение порядка…». Рабочих штрафовали за все: за несвоевременную явку на работу или самовольную отлучку, за нарушение тишины во время работы и за непослушание, за несоблюдение правил внутреннего распорядка, за игру в карты или в орлянку. Правилами внутреннего распорядка рабочие ограничивались во времени приема дома гостей, а ночлег их разрешался только заведующим фабрикой.
В правилах внутреннего распорядка говорилось: «Все рабочие и мастеровые, живущие в фабричных помещениях, пользуются свободным пропуском за ворота, но при этом должны являться в квартиры летом не позже 10 часов, а зимой – 8 часов вечера».
Рабочие были поставлены в такое положение, что при любом случае дома или на работе его могли штрафовать. Этим пользовались хозяева фабрики, у многих рабочих в виде штрафов удерживалась одна треть зарплаты.
Кроме штрафов со стороны администрации допускались грубость, участились случаи обсчета рабочих. Новые хозяева выжимали из рабочих, что только могли.
Вот так охарактеризовал положение рабочих на нашей фабрике в 1884 году ротмистр корпуса жандармов в своих донесениях начальнику губернского жандармского управления: «Бесцеремонная эксплуатация труда с одной стороны и желание по возможности обеспечить себе хотя бы только кусок насущного хлеба – с другой. Вот краткая и очная характеристика отношений между фабрикантами и рабочими». («Рабочее движение в России в XIX веке» Том 2, стр. 640).
Неслучайно через год после образования товарищества в 1879 году на фабрике вспыхнула третья по счету забастовка. Причиной ее явилось снижение заработной платы рабочим.
По условиям найма ткачи должны были получать за кусок длиною 52 аршина 35 копеек, при этом месячная заработная плата составляла 12-17 рублей. Администрация, стремясь получить большую прибыль, вопреки условиям найма увеличила длину куска ткани до 58 аршин, оставила цену за кусок прежней. В результате заработная плата рабочих снизилась до 7-12 рублей в месяц.
Рабочие несколько месяцев просили директора увеличить зарплату, но он под разными предлогами не удовлетворял просьбу рабочих. 26 марта 1500 ткачей прекратили работу, требуя восстановления условий найма. Забастовка продолжалась 10 дней, после чего хозяева дали письменное обязательство о том, что уплатят рабочим за 14 месяцев сверх договора за дополнительно выработанную ткань и добавила оплату по 10 копеек на кусок.
Тяжело было рабочим при единовластном хозяйствовании Лепешкина, но еще тяжелее становилась их жизнь после организации товарищества.
В 1882 году на фабрике вновь начались волнения, но хозяева сумели предотвратить забастовку. В сохранившейся книге увольнений с фабрики за 1882 год (пока единственный документ того времени) есть запись: «Уволить за бунтовство» и далее перечислены имена рабочих Алексея Васильева, Василия Егорова, Герасима Егорова, проживавших в селе Муромцеве, и Михаила Васильева из села Путилово. Все они работали складовальщиками товара и уволены 1 мая 1882 года.
19 февраля 1883 года на фабрике была объявлена новая забастовка, на этот раз прекратили работу прядильщики и ткачи. Прядильщики требовали восстановить 10-процентную надбавку, которую они получали с мая 1882 года, и отмененную хозяевами с нового года; ткачи – оплату за повышенную длину ткани в куске.
Забастовка продолжалась 10 дней. На фабрику приехал старший советник Боратинский, но и он не смог уговорить рабочих начать работу. 22 февраля директор – распорядитель Бер выехал в Москву, где заявил Московскому губернатору о том, что хочет покончить дело мирным путем. 28 февраля прядильщики и ткачи приступили к работе, их требования были удовлетворены. Однако через 4 месяца с фабрики было уволено более 10 человек.
В феврале 1885 года после исторической Морозовской стачки на нашей фабрике вспыхнула новая забастовка, в которой приняло участие 1850 человек. Рабочие требовали повышения заработной платы.
Характерной чертой всех забастовок, проходивших на фабрике, является высокая организованность и сплоченность рабочих. Несмотря на старания жандармов, зачинщиков забастовок выявить не удалось.
В 1888 году Дмитрий Лепешкин как учредитель товарищества вел переговоры с известным в то время механиком Швабе о переводе фабрики на электрическое освещение (фабрика освещалась в то время с помощью газовых горелок). Но смерть помешала ему довести дело до конца. Во главе товарищества стал Андрей Кнопп, он был владельцем многих текстильных фабрик в России.
Электрическое освещение было сделано в цехах фабрики в начале XX века, а в комнатах рабочих – после Октябрьской социалистической революции – в начале 20-х годов.
Г. Красноармейск.
Фотография выполнена в фотостудии Меера Мордухаевича Гольдфейна в г. Кинешма
Для справки: Кинешма - город в Ивановской области, ранее в Костромской губернии. В конце XIX века там были две бумагопрядильные фабрики с производством на 1600 тыс. руб. Можно предположить, что данная фотография выполнена на память о приезде представителей Вознесенской мануфактуры на одну из фабрик Кинешмы
Старинный центр крупной текстильной промышленности - ныне Красноармейск - сложился вокруг бумагопрядильной фабрики. В начале 1830-х гг. купцом Н.Д. Манухиным при с. Муромцеве было основано хлопчатобумажное заведение.
В 1834 г. его приобрёл купец Ложечников, с этой поры оно известно как Вознесенская бумагопрядильная мануфактура. Со следующего года она принадлежала компании, возглавлявшейся землевладельцем С.Е. Жадовским. Занято на ней было 2000 рабочих, которые производили 70 тыс. пудов пряжи в год. Всё оснащение составляли три паровые машины мощностью 85 л.с, был построен механический корпус. На промышленной выставке 1839 г. мануфактура получила медаль за отличное качество продукции. Её ткани пользовались большим спросом, их сбывали в Москве , а также на Нижегородской, Макарьевской и Владимирской ярмарках, отправляли через Кяхту в Китай.
С 1842 по 1855 г. Вознесенской мануфактурой (бумаготкацкой, набивной и бумагопрядильной фабриками) владел купец, коммерции советник Семён Логгинович Лепёшкин (1787-1855). Он поставил дело на широкую ногу: построил новые кирпичные корпуса, приобрёл 200 самоткацких станков. В августе 1844 г. на мануфактуре произошло одно из первых в России выступлений рабочих.
Основываясь на посессионном праве, фабрикант взял в аренду в Калужской губернии у помещика Дубровина 500 крепостных крестьян сроком на восемь лет без всякой платы им за работу (деньги были отданы вперёд помещику).
Жилось на новом месте ткачам несладко: оставшиеся вдали семьи притеснялись помещиком, с рабочих незаконно взыскивали казённые подати, заставляли выполнять различные господские работы сверх фабричной барщины. 500 рабочих под руководством ткача Тита Дмитриева двинулись с жалобой в Москву. Путь им преградил московский губернатор с 25 казаками и ротой пехоты. После тщетных переговоров крестьяне вынуждены были вернуться на фабрику.
Дмитриева и пятерых других активных участников похода арестовали и сослали в Сибирь, ещё 19 человек отправили в Московский смирительный дом. Но фабриканту пришлось отпустить крестьян обратно к помещику
В 1845 г новое волнение охватило Вознесенских рабочих: они требовали отмены ночной работы детей. На этот раз уступил не только фабрикант, но и правительство.
Оно издало 7 августа 1845 г. указ о запрещении ночной работы малолетним до двенадцатилетнего возраста (но фактически указ не получил силы закона, так как его нарушение ничем не каралось).
В 1850-е гг. были построены рабочий корпус и прядильный (старая и средняя фабрики). Здания освещались газом от специальной установки. Число рабочих увеличилось почти до 2400.
В 1847 г. у Московских ворот мануфактуры Семён Логгинович построил деревянную оштукатуренную церковь Вознесения Господня с приделами святителя Николая и священномученика Симеона Персидского.
В 1848 г. храм освящал митрополит Московский Филарет, питавший особенное уважение к Семёну Логгиновичу С.Л. Лепёшкин в 1846 г. был избран московским городским головой. На свои средства он отстроил Троице-Одигитриеву Зосимову пустынь .
В 1855 г. скончался.
Затем мануфактура принадлежала его сыновьям Василию и Дмитрию (на фотографии с женой Агриппиной Николаевной и сыновьями Николаем и Семёном).
В 1864 г. она занимала "по обширности ее размеров первое место в Московской губернии между фабриками этого производства" и по техническому уровню являлась одной из передовых: имелось семь паровых машин (220 л.с), почти все механизмы были выписаны из Англии.
В 1868 г. насчитывалось более 66 прядильных (мюльных) машин в 44 тыс. веретён, 12 ватерных и крутильных в 27 тыс. веретён, около 748 ткацких станков, средняя производительность превышала 2238 тыс. руб. в год при числе рабочих около 1900.
В 1878 г. Д.С. Лепёшкин учредил "Товарищество Вознесенской мануфактуры С. Лепёшкина и сыновей", капитал которого составлял 3 млн. руб. и делился на 600 паев по 5 тыс. руб. каждый.
Среди пайщиков были барон Фёдор Львович Кноп (1850-1931) и барон Андрей Львович Кноп, Иван Карлович Прове, Владимир Вер и Георгий Миндер-управляющий фабрикой. Семья Лепёшкиных была культурной, и в ней сохранялись традиции благотворительности. Сын Дмитрия Семёновича Владимир Дмитриевич - известный учёный, член Академии наук Франции (в эмиграции). Супруга Василия Семёновича Варвара Яковлевна в 1887 г. учредила в Москве в память своей покойной дочери женское училище с двумя отделами - общеобразовательным и профессиональным. Первый готовил учительниц для городских и сельских школ, из профессиональных отделений получили развитие домоводство, курсы кройки и шитья, курсы изящных рукоделий, машинно-вязального мастерства, счетоводства.
В 1903 г. были открыты двухгодичные курсы учительниц рукоделия. На соседнем участке был выстроен большой четырехэтажный дом (разрушен во время Великой Отечественной войны), где разместились учебные классы. При жизни В.Я. Лепёшкиной училище находилось под непосредственным руководством его основательницы, а после ее смерти в 1901 г., согласно завещанию, перешло к городу с обеспечением его содержания капиталом в 500 тыс. руб.
В 1880-х гг. фабрика полностью перешла во владение пайщиков Владимира Вера, Ивана Карловича Прове, Андрея Львовича Кнопа (1855-1927). И.К. Прове был лютеранином и потомственным почётным гражданином, коммерции советником. Он входил в советы Московского купеческого и Русско-Китайского банков, в правления Вознесенской, Измайловской, Кренгольмской мануфактур и Товарищества "Э. Циндель", являлся гласным Московской городской думы, членом Коммерческого суда и московского отделения Совета торговли и мануфактур.
А.Л. Кноп - также лютеранин, один из крупнейших предпринимателей России, коммерции советник, статский советник, кавалер ордена Святого Владимира, старшина Московского биржевого комитета, директор правления Вознесенской, Кренгольмской, Екатерингофской мануфактур, Товарищества "Э. Циндель", член Московского центрального комитета "Союза 17 октября" (выступал за введение новых законов о рабочих и за наделение фабрикантов большими правами в урегулировании трудовых конфликтов), член комиссий по рабочему законодательству и страхованию рабочих. Известный благотворитель, он с 1880-х гг. состоял попечителем Дома сирот убитых воинов Императорского человеколюбивого общества, сотрудничал в Московском попечительном комитете о бедных, был попечителем Набилковской богадельни и членом попечительского совета Московского коммерческого института. После революции эмигрировал.
В марте 1879 г. в ответ на нарушение администрацией условий оплаты труда 1500 рабочих Вознесенской мануфактуры объявили стачку. Местным становым приставом она была прекращена, но администрация письменно обязалась уплатить рабочим.
В 1882 г. сгорел отбельно-красильный корпус, и производство было ограничено выработкой суровой ткани. Это совпало с кризисом промышленности. На фабрике сократили рабочую неделю до четырёх дней, заработок уменьшился вдвое, и в феврале 1883 г. снова вспыхнула стачка. Были введены войска, более 100 человек арестованы, но работа не возобновлялась. Администрация временно уступила, однако вслед за тем вновь сократила рабочую неделю.
1 декабря 1884 г. фабричные забастовали, требуя отмены сокращения и увеличения заработной платы. Против 3000 бастующих (из них 900 мужчин) вызвали две сотни казаков и три батальона пехоты (700 человек). Рабочих-мужчин выгнали с фабрики на лёд р. Вори. Их семьям перестали отпускать продукты. Но это не сломило упорства забастовщиков. 115 активистов отправили в московские тюрьмы. Забастовка закончилась победой рабочих 2 января 1885 г. Московские власти обследовали фабрику и отметили скученность в казармах, грязь, болезни, спёртый воздух, темноту, тараканов. В казарме для подростков приходилось на каждого по 1,2 аршина площади; в результате "низкий рост, бледные, испитые лица, тонкие конечности, вдавленная грудь, подслеповатость глаз и другие золотушные явления...".
В 1884 г. на Вознесенской мануфактуре насчитывалось 3162 рабочих, из них 1193 женщины и 382 ребенка (детский труд составлял 12%).
Отслужив литургию в Свято-Георгиевском соборе, он вышел на амвон для проповеди. Произнеся: "Святые жены мироносицы служили Спасителю и своими трудами и имением, они всё отдали Христу. Так и мы..." Владыка замолк и начал медленно опускаться. Духовенство подхватило его на руки, но он был уже мёртв.
К началу 1917 г на Вознесенской мануфактуре работали около 3000 человек. В фабричном посёлке проживали 8 тыс. человек. были церковь, лавка, школа на 250 мест с пятилетним сроком обучения, библиотека, небольшая больница.
Революция и гражданская война принесли голод, недостаток топлива, резкое уменьшение населения. Фабрика выпускала ткани для Красной Армии, поэтому работа на ней не останавливалась, как на других.
Из рабочих было сформировано 5 продотрядов. Многие продотрядовцы погибли.
Только в 1922 г. производство достигло уровня 1917 г.
К 1939 г. число жителей рабочего посёлка Красноармейский выросло до 8900 человек (с учётом переселенцев из уничтоженных сёл Муромцева, Лукьянцева, Коськова, Ряплова), превысив уровень 1917 г.
В 1947 г. пос. Красноармейский преобразован в город.
В 1992 г. общине верующих передано здание бывшего магазина, в котором устроен временный храм Вознесения Господня . Готовится проектная документация для построения каменного храма.