Кто такой сподвижник петра яков брюс. Колдун брюс и черная книга

Не было в старой Москве сооружения более загадочного, чем Сухарева башня. Между тем своим появлениям она обязана событиям светским и вполне обыкновенным – борьбе за российский престол.
8 августа 1689 года юный царь Петр, предупрежденный о готовящемся стрелецком бунте, отправился искать защиту за стенами Троице-Сергиева монастыря. За ним последовали верные полки его потешной армии – Преображенский и Семеновский. Вскоре к ним присоединился стрелецкий полк Лаврентия Сухарева, несший службу у Сретенских ворот Москвы.
Исход этого противостояния хорошо известен: Петр I окончательно утвердился в качестве единоличного правителя России. Царевна Софья, подстрекавшая стрельцов к бунту, была заточена в монастырь. Москва же украсилась еще одним архитектурным сооружением. В 1692 году у Сретенских ворот было закончено строительство сторожевой башни, которая получила название Сухаревой. Считается, что таким образом царь выразил признательность верному полковнику.
Свое оборонительное значение Сухарева башня вскоре утратила, и в 1700 году здесь разместили Навигацкую школу. Именно в это время здесь впервые появился граф Яков Вилимович Брюс, чье имя с тех пор неразрывно связано с историей башни.

Яков Брюс – один из ближайших сподвижников Петра I, был представителем старинного шотландского рода, но родился в России. Его отец – артиллерийский полковник Вилим Брюс еще до рождения сына покинул родину и поступил на службу к царю Алексею Михайловичу. История переселения отца Брюса в Россию не составляет какой-либо тайны: Шотландия в XVII веке была бедной страной, поэтому даже королевские отпрыски эмигрировали в поисках лучшей доли. Младший брат Якова, Роман Вилимович Брюс, стал первым обер-комендантом Санкт-Петербурга.
Брюс-младший пошел по стопам отца и тоже стал военным. В его послужном списке – участие в Полтавской битве и других сражениях Северной войны. В итоге Яков Брюс дослужился до чина генерала-фельдмаршала, стал сенатором, а в 1721 году получил титул графа. Однако военная служба не помешала Брюсу стать одним из самых образованных людей своего времени. Круг его научных интересов был необычайно широк. Он интересовался химией и астрономией, математикой и ботаникой, свободно говорил на нескольких европейских языках.
При этом Брюс интересовался не только академическими, но и оккультными науками. Например, серьезно увлекался астрологией.
В 1709 году был опубликован знаменитый «Брюсов календарь» , который представлял собой астрологический прогноз, рассчитанный на сто лет вперед. Там содержались самые разные сведения о грядущих событиях: погоде, урожаях, войнах и мире. Кроме того, Брюс давал немало полезных советов о том, в какие дни надлежит «морем странствовать, рыбу ловить и браки заключать» .
После смерти Петра I граф покинул государственную службу и окончательно поселился в Москве. С тех пор научные изыскания стали главным делом его жизни.
Необычные для того времени занятия Брюса, а также голубой «дьявольский свет», который периодически начинали излучать окна его лаборатории, оборудованной им на верхних этажах Сухаревой башни, вскоре создали ему репутацию колдуна и чернокнижника...

Брюсу приписывалось еще немало необычных поступков и таинственных историй. Говорили, что по ночам у него в башне собиралась всякая нечистая сила: черти и привидения. Также москвичи верили, что у Брюса была тайная книга, с помощью которой можно было найти клады, которую он перед смертью замуровал в башенной стене.

"Черная книга есть,черную книгу написал Змий, от Змия перешла она Каину, от Каина Хаму. А когда пришел потоп, Хам скрыл книгу в камне. А когда кончился потоп, вышел Хам из ковчега, пошел к камню, отвалил камень, вынул книгу и передал ее сыну своему Ханаану. И пошла книга от сына к сыну в род Хамов. И задумали сыны Хама насмеяться над Богом, как отец Хам насмеялся над своим отцом Ноем. Задумали сыны Хама построить великую семи лучей башню, соединить разделенное Богом – небо и землю. Но разгневался Бог, смешал языки, рассеял людей по лицу земли, и попала книга в Содом. И не было преступления, которое не совершил бы проклятый город. Провалился проклятый город, канули грехи и злодеяния, но книгу не приняло проклятое озеро и огонь не попалил ее. Досталась книга Навуходоносору-царю. И творились всякие беззакония. И творились всякие беззакония сорок два века человеческих, пока не разрушены были царства и не попала книга на дно морское. Там, под горючим Алатырем камнем, лежала книга невесть сколько. И вот один араб за великие грехи свои взят был в плен праведным царем и заключен в медную башню. Но Дьявол полюбил араба, научил араба, как достать книгу. Чарами колдовскими сожжен был праведный город, погиб праведный царь и все его христолюбивое воинство, и вышел тот самый араб из медной башни, спустился на дно морское и достал со дна морского черную книгу. И пошла она гулять по белому свету, пока не заклали ее в стены Сухаревой башни. До сей поры она лежит там, и не было еще никого, кто бы сумел достать ее из стен Сухаревой башни. Она связана страшным проклятием на девять тысяч лет с тысячею."

А.М.Ремизов Чертик

Нужно отметить, что сам образ "черной книги" в народном фольклоре, характерен отсутствием каких-либо пояснений способов использования книги ее владельцем. Рассказчик лишь указывает на сам факт владения "черной книгой", что рассматривается им как неопровержимое свидетельство того, что владелец - колдун.Наличие у человека какой-то особенной книги уже интерпретировалось молвой как улика, поскольку считается доказательством того, что человек "знается с нечистой силой".
Согласно другой точке зрения, заключив договор с Дьяволом, колдун получает от него чёрную книгу (почему колдуна ещё называют чернокнижником ), которая позволяет вызывать бесов. Перед смертью колдун должен отказать (передать) кому-либо эту книгу, иначе он будет приходить за ней из могилы.
Вообще, само символическое значение черного цвета у большинства народов негативно. В черном небе, в глубине пещер, ям, колодцев, в глубокой тени скрывается нечто таинственное и опасное. Черное делает бессильным зрение человека, что само по себе грозит опасностью...
...Сухарева башня до наших дней не сохранилась. Ее снесли в апреле 1934 года. Официальная мотивировка звучала так: мешает движению транспорта. Чем руководствовались власти на самом деле – неизвестно. Как гласит предание, Сталин лично контролировал разборку здания, во время которой рабочим было велено искать тайники и клады. И действительно, в стенах башни удалось обнаружить немало спрятанных там старинных книг. Но самой главной – Черной книги колдуна Брюса – так и не нашли...

Был у Петра Первого очень близкий ему сподвижник - шотландец Яков Брюс, один из образованнейших людей России, личность загадочная и уникальная во всех отношениях. Он прямой потомок древнейшего королевского рода (двое из его предков были королями Шотландии) и русский граф, политик, дипломат и военный, инженер, топограф, естествоиспытатель, математик, создатель российской артиллерии, астроном, астролог… Участвуя во всех походах Петра и выполняя самые разнообразные его поручения, он находил время для самообразования, в частности, в совершенстве овладев семью языками.

Одержимый страстью коллекционера, Брюс всю жизнь чего-нибудь собирал - картины, древние монеты, редкие минералы, гербарии. Не отстал он от Петра и по части домашней кунсткамеры. Его «кабинет курьёзных вещей» был единственным в своём роде в России и после смерти владельца влился в кунсткамеру Академии наук.

И не только собирал, но и мастерил и конструировал сам. В Эрмитаже хранится зеркало, сделанное Брюсом, через которое он «общался с миром умерших». У полированных металлических зеркал того времени срок жизни был не более 2 лет. А зеркало Брюса по сей день сохраняет свои свойства. Подзорная труба, изготовленная им лично, имела в длину 18 метров. По его завещанию ее передали Эрмитажу. Сейчас от нее сохранился лишь огрызок, длиной в один фут. О других творениях графа, куда более интригующих и загадочных, речь пойдет чуть позже.

О широте познаний и интересов Брюса говорит собранная им богатейшая научно-техническая библиотека, насчитывавшая полторы тысячи томов. Старинные манускрипты древних ученых, переводы и подлинники, 233 книги по физико-математическим наукам, 116 - по медицине, 71 - по географии и геологии, более 90 томов по военным дисциплинам, а также поэзия и астрономия, труды по истории, генеалогии и геральдике, философии и лингвистике, биологии и художественным ремеслам, домоводству, садоводству, кулинарии, пиротехнике и… тайноведению.

Библиотека Якова Брюса была одной из лучших и самых ценных в России. Свое собрание он завещал Петербургской Академии наук. В декабре 1735-го, после смерти ее владельца, библиотека отправилась на 30 подводах из подмосковного имения Глинки в Петербург. На сегодняшние деньги она оценивается примерно в 3 миллиона фунтов стерлингов.

Яков Брюс - выдающийся деятель

Яков Вилимович Брюс родился в 1670 году. Его отец Вильям Брюс прибыл в Московию по приглашению царя Алексея Михайловича в 1647 году. К подростковому возрасту Яков уже освоил три языка, увлекался математикой, физикой и военным делом. В 14 лет он вместе со старшим братом Романом записался в потешный Петровский полк (трансформировавшийся в Преображенский и Семеновский полки), что и определило его феерическую военную и дипломатическую карьеру: поручик - полковник - генерал-майор от артиллерии - начальник всей российской артиллерии - генерал-губернатор обеих столиц - и генерал-фельд­цейхмейстер в 30 лет.

Юный царь всея Руси (Петр был на 2 года моложе Якова), который тоже стремился вобрать в себя как можно больше знаний и доверял иностранцам больше, чем собственному полутемному народу, не мог не заметить выдающихся способностей шотландца. Они сразу же сблизились и подружились. И Петр не отпускал уже от себя Якова до самой смерти - ни в военных походах, ни на дипломатических встречах… ни в тайных поисках истины.

Полудетские игры в Потешном полку через несколько лет переросли в серьезные военные баталии. Брюс участвует в военных походах и сражениях, позже реформирует русскую армию и возглавляет артиллерию, руководит крупнейшими военными операциями, в том числе - в знаменитом сражении под Полтавой в 1709. Петр назвал одержанную победу триумфом российской артиллерии и наградил Брюса высшей государственной наградой - орденом Св. апостола Андрея Первозванного.

Мирный договор со Швецией, положивший в 1721 году конец Северной войне, было доверено подписать Я.Брюсу и А.Остерману, после чего Петр, высоко ценивший своего друга и сподвижника и щедро вознаграждавший его за верную службу и острый ум, пожаловал Якову графский титул и 500 крестьянских дворов в Карельском уезде.

Яков обзавелся семьей в 25 лет, женившись на Маргарите фон Мантейфель (Марфе Андреевне), дочери генерала Цоге фон Мантейфеля, выходца из Прибалтики. Шафером на свадьбе был сам царь Петр. Позже Маргарита-Марфа была в числе пяти статс-дам императрицы Екатерины. Скончалась она на несколько лет раньше супруга, не оставив ему потомства.

В 1697 году Петр I включил Брюса в состав «Великого посольства», в ходе которого сложился новый антишведский союз в составе России, Саксонии и Дании. По предписанию государя Брюс отбыл в Англию - «для математической науки в англицком государстве», а также для изучения артиллерийского дела. Он пробыл в Лондоне больше года, находя и вербуя для работы в России учёных и преподавателей, закупал книги и инструменты, попутно осваивая премудрости астрономии и астрологии. В Лондоне Петр и Яков познакомились с Исааком Ньютоном.

В Москве на пересечении Садового кольца, Сретенки и 1-й Мещанской возвышалась Сухарева или построенная по велению Петра в 1695 году и служившая казармой для солдат полковника Сухарева. Высота башня спорила по популярности с Кремлем. Просуществовала она до 1934 года, считаясь выдающимся памятником русской архитектуры.

В этом помпезном сооружении Петр решил открыть первое на Руси светское учебное заведение математических и навигационных наук (Навигацкую школу), а руководить ею назначил своего просвещенного сподвижника. Здесь у Брюса был свой кабинет-лаборатория, а в верхней части башни он устроил обсерваторию - первую в Москве, в которой обучал будущих мореходов наблюдению за звездами и планетами.

Он сам составил и издал карту звёздного неба и написал научный трактат о законе всемирного тяготения - «Теория движения планет».

Свободное владение европейскими языками позволяло ему самому делать переводы. Так, он перевёл книгу Христиана Гюйгенса «Космотеорос», излагавшую систему Коперника и теорию тяготения Ньютона, назвав ее «Книгой мирозрения». Этот труд надолго стал учебником для русских школ и институтов.

Создал Брюс и астрологическую и геолого-этнографическую карту Москвы, отметив на ней гиблые и благоприятные места. Радиально-кольцевая структура Москвы с разделением на 12 секторов, по знакам Зодиака, была предложена им Петру во время масштабной реконструкции столицы и легла в основу последующей планировки. Карты земель российских, от Москвы до Малой Азии, он составлял во время похода на Азов, в 1696 году.

В 1706 под редакцией Брюса вышел первый на Руси гражданский календарь с астрологическими прогнозами.

Он пользовался огромной популярностью, многократно переиздавался и дополнялся вплоть до середины XIX века. В народе эти календари называли не иначе, как «брюсовыми» или «брюсами». Но исследователи наследия петровского мага утверждают, что Брюс имел к нему лишь косвенное отношение, выступая в роли редактора-цензора…

Тайноведение при Петре Первом

Все вышеизложенное рисует человека серьезного, основательного и делового и меньше всего подходит ко второй части рассказа, в которой Яков Брюс предстанет совсем в ином качестве, благодаря которому к нему на веки вечные приклеились такие прозвища (или определения), как колдун, чернокнижник, черный маг, российский Нострадамус. Сам император - в свободное от пирушек и модернизации России время - не прочь был развлечься спиритизмом и магией. А славный ученый-вояка составлял ему компанию. Только для Якова это было не развлечением, а самой жизнью.

Петр I

Тяготение к тайноведению у него было, в прямом смысле, в крови. Его предок, Эдуард Брюс, король Ирландии (брат Роберта Первого Брюса, короля-освободителя кельтской Шотландии), в начале XIV века был влиятельнейшим магистром Ордена тамплиеров, шотландским мастером Св. Андрея. Поговаривали, что и Яков Брюс тайно принадлежал к масонам, которые якобы являются наследниками тамплиеров. Хотя орден тамплиеров был упразднён и распущен папой Климентом V в 1312 году, а масонство как движение возникло в XVIII веке.

Москвичи, жившие поблизости от Сухаревой башни, начали замечать, что по ночам в ее верхней части таинственно мерцает свет. А потом поползли по городу слухи, что в Сухаревой башне собирается некое тайное «Нептуново общество», членами которого являются близкий друг царя Франц Лефорт, Яков Брюс, Александр Меньшиков, еще несколько вельмож и сам Петр Первый. То были, как считают, заседания масонской ложи. А после смерти Лефорта «Нептуново общество» якобы возглавил Брюс.

Есть версия, что во время пребывания в Лондоне Брюс приобщил к масонству государя.

Так или не так, доподлинно не известно, но в сборнике статей и материалов «Масонство в его прошлом и настоящем», под редакцией видного историка С.Мельгунова (и Н.Сидорова), изданном в 1914 году, записано: «Среди русских масонов существовало предание о том, что первая масонская ложа в России была учреждена Петром Великим немедленно по его возвращении из первого заграничного путешествия: сам Кристофер Рен, знаменитый основатель новоанглийского масонства (и не менее знаменитый архитектор и математик, - ред.), будто бы посвятил его в таинства Ордена… Предание это, лишенное какой бы то ни было документальной основы, находит себе лишь косвенное подтверждение в том высоком уважении, которым имя Петра пользовалось среди русских братьев XVIII века».

Яков Брюс

Имение Глинки

В 1725 Брюсу пришлось в последний раз послужить своему державному другу - в качестве главного распорядителя на его похоронах («Верховного обер-маршала печальной комиссии»). После смерти российского самодержца началась борьба за власть.

Историки свидетельствуют, что могучий Петр Первый умер от пневмонии, но не исключают и того, что он был отравлен. Екатерина I правила всего два года (1725-1727) и умерла в возрасте 43 лет. Ей на смену пришел внук Петра, 11-летний Петр II, скончавшийся в 14 лет (1727-1730). Затем была Анна Иоановна, продержавшаяся на престоле 10 лет (1730-1740). Сразу после смерти Петра Первого загадочным образом приказали долго жить все приближенные Брюса.

Первая преемница, вдова-императрица Екатерина I еще благоволила к Брюсу и даже наградила его орденом Александра Невского. Но российский Нострадамус, видимо, решил не искушать судьбу и в 1726, через год после смерти Петра, вышел в отставку в чине генерала-фельдмаршала, а еще через год купил у князя Долгорукова имение Глинки и несколько деревень, в 42 верстах к востоку от Москвы, где и уединяется до конца своих дней.

Усадьба располагалась на полуострове, между реками Клязьма и ее притоком Воря, в окружении лесов и болот. А под ней якобы находились подземелья и ходы, протяженностью в несколько километров…

В пользу этой версии говорят обнаруженные в окрестностях следы древних городищ и курганы. Уже в наши дни усадьбу графа-колдуна пытались изучать экстрасенсы и лозоходцы. И все они сошлись на мнении, что ходы в недрах усадьбы действительно существуют, а в них находится большое количество предметов неизвестного назначения - металлических, деревянных, стеклянных. А еще - что усадьба стоит на «энергетическом узле» планеты.

Свое новое имение Брюс построил сам, превратив его в «научно-мистический институт одной персоны», где все было подчинено его изысканиям, наблюдениям и опытам. На крыше главного дома-дворца он соорудил себе обсерваторию, наподобие той, что у него была в Сухаревой башне. А в подземельях устроил лаборатории, занимаясь физикой, химией, оптикой, а главное - знахарством и алхимией.

Несколько входов в подземные лабиринты, находившихся прямо под домом, были замурованы с полвека назад, и никогда после смерти Брюса не изучались. Об этом рассказали московские документалисты, авторы телепередачи «Искатели». Пару лет назад они предприняли попытку разгадать тайны Якова Брюса, побывав во всех его местах, включая усадьбу Глинки (в которой сейчас расположился санаторий Монино), и сняли фильм под названием «Колдун Петра Великого».

Усадьба Глинки

Колдуном Брюса окрестила не только молва народная, но и сама история. Правда, базировалась она на сборе слухов и легенд, которые ходили о нем. Байки эти вполне сгодились бы для голливудского ужастика. Но дыма ведь без огня не бывает. Только нам теперь, три столетия спустя, уж точно не отделить зерен от плевел. Остается бесстрастный пересказ таинственных деяний высокопоставленного мага. Вот некоторые из них.

Он собрал из железных пластин «механическую птицу» с человеческой головой («дракона Брюса») и, по указу государя, имел право летать на ней только над ночной Москвой - дабы не пугать людей. Что генерал-фельдцейхмейстер и делал, стартуя из окна Сухаревой башни, на удивление бодрствующих…

Есть версия, что первые русские аэропланы начала ХХ века были сконструированы по его чертежам.

Собиратель легенд Павел Богатырев пересказал в XIX веке - в очерках «Московская старина», свидетельства современников Брюса о его механической горничной, дивной красоты и неотличимой от живой девицы. Она-де «умела говорить и ходить, но не имела души». Железная кукла прислуживала графу в Сухаревой башне. Уйдя в отставку, он увез ее в свое подмосковное имение.

Крепостные, завидев куклу, поначалу в панике разбегались, но потом привыкли и между собой стали называть ее «Яшкиной бабой». «Баба» могла делать всю работу по дому, подавать гостям кофе и даже разговаривать. Правда это или вымысел - неизвестно. А только среди бумаг Брюса были найдены чертежи механического робота. (Образ куклы-горничной присутствует и в фильме «Колдун Петра Великого».)

А еще Брюс мог, на удивление своим гостям, «мановением волшебной палочки» превращать приусадебный пруд посреди жаркого лета в каток. Поверив в это, наши современники на полном серьезе начали изучать странно прямоугольный пруд в Глинках, пытаясь найти разгадку на его дне. Приписывают Брюсу и владение гипнозом - способность вызывать у окружающих зрительные галлюцинации. (Не таким ли путем его гости «лицезрели» летний пруд покрывающийся льдом?)

«Да мало ль еще что знал этот Брюс: он знал все травы этакие тайные, и камни чудные, составы разные из них делал, воду даже живую произвел…» - говорили про него крестьяне, которых он лечил как знахарь.

Про живую воду они неспроста упомянули. Таинственный маг нашел-таки секрет эликсира вечной молодости, испробовав его сначала на других, а потом на себе. Метод был не просто рискованным, но и варварским - для опытов требовались старики или «свежеумершие» покойники. Чтобы омолодить еще живого, его нужно было сначала убить, а потом оживить.

Цель опытов Брюса, как нетрудно догадаться, собственное бессмертие. Но именно на нем маг-алхимик и споткнулся… Мы уже договорились, что я лишь пересказываю легенды и слухи. А в этой части они становятся совсем уж жуткими и неправдоподобными.

Брюсов календарь. Репринт 1875 г.

Брюс - после смерти

Яков Брюс скончался странно, непонятно и неожиданно в 1735 году. И погиб он во время своего финального опыта в Глинках. Граф приказал слуге-турку разрубить мечом свое тело на четыре части, закопать в саду и три дня и три ночи поливать останки эликсиром вечной молодости. А на четвертый день откопать. Тело должно срастись, воскреснуть и омолодиться. Но слуга что-то напутал, поспешил или не доделал, так как не вовремя прибыли царские гонцы - раны уже начали срастаться, но оживления не произошло, и колдун Петра Великого помер, не дожив до 66 лет. Похоронен он был в Немецкой слободе.

Ну и конечно эта история не могла не обрасти «загробной романтикой». После смерти Брюса каждую ночь москвичи видели свет на вершине Сухаревой башни, в обсерватории. Это дух колдуна охраняет свою «Черную книгу», шептались суеверные. 200 лет спустя, когда башню снесли, дух переселился в старую усадьбу в Глинках. Примерно в те же годы нашли его склеп и передали останки антропологу и скульптору Михаилу Герасимову для реконструкции облика петровского сподвижника. Но останки таинственным образом исчезли. Сохранилось только то, во что он был облачен.

А теперь о Черной книге, будоражившей воображение нескольких поколений, включая сильных мира сего. Согласно стойкой легенде, была у Брюса какая-то особая магическая книга. Какая именно, никто толком не знает. По одной из версий, это была очень древняя книга, принадлежавшая самому царю Соломону. «Она открывала ему все тайны, - записал Павел Богатырев, - и он мог посредством этой книги узнать, что находится на любом месте в земле, мог сказать, у кого что где спрятано… Книгу эту достать нельзя: она никому в руки не дается и находится в таинственной комнате, куда никто не решается войти». Не желая, чтобы она после его смерти попала в чужие руки, колдун якобы замуровал ее в стене Сухаревой башни.

В сборнике «100 великих загадок истории» можно прочесть, что в существование книги верила Екатерина I, а после смерти колдуна она попыталась найти ее, приказав обыскать обсерваторию и весь его научный архив, переданный в Академию Наук. Но так ничего и не нашла.

Чтобы никто другой не смог воспользоваться бесценной книгой, императрица поставила у башни караул, который якобы никто не осмеливался снять вплоть до Октябрьской революции. И даже большевики не сразу упразднили его. Только в 1924 году пост у Сухаревой башни распустили, и открыли в обсерватории Брюса музей коммунальных услуг.

Знал про существование таинственной книги и Сталин, проявлявший особый интерес к наследию колдуна Петра Великого. О том, что вождь страны Советов за основу планировки московского метро взял астрологическую карту Москвы, предложенную Брюсом, с 12-ю станциями на Кольцевой линии - в соответствии со знаками зодиака, я в прошлом номере «Чайки» уже упоминала.

В 1934 году Сталин приказал снести Сухареву башню. Но ни в коем случае не взрывать ее, как это делалось со всеми мешавшими вождю зданиями и храмами, а разобрать по кирпичику, под строгим контролем, и все находки доставлять лично ему.

Упомянутые выше «искатели» взяли в своем фильме за основу другую версию о «Черной книге», то есть о тетради, принадлежавшей лично графу.

У Брюса была лаборатория, в которой ученый колдун проводил загадочные опыты, - объясняет свою версию ведущий Валерий Иванов-Таганский. - Ценные открытия и наблюдения, добытые тайные знания он записывал в «Черную тетрадь». За этими рукописями охотились еще при его жизни. О том, какие секреты хранила книга алхимика, можно только догадываться. Находка этих записей могла бы стать настоящей сенсацией.

Увы, сенсации не получается, поскольку книга «никому в руки не дается»…

Что тут правда, а что колоритный вымысел из области научной фантастики, не знает никто - Яков Брюс унес с собой свои тайны.

Тайны окружают Якова Брюса с самого его рождения: где и когда это произошло достоверно не известно, как и обстоятельства, приведшие его в Москву. По одним данным (Валишевский) он был шведом, по другим - шотландцем, выходцем из королевского рода. В 14 лет он свободно говорил на трех языках, знал математику и астрономию, а в 16 записался в «потешные войска». Именно здесь начался его стремительный взлёт по карьерной лестнице. К тридцати годам Брюс возглавил всю русскую артиллерию и получил чин генерал-фельдцейхмейстера. Пётр доверял Брюсу важнейшие дипломатические переговоры, а впоследствии пожаловал ему титул графа и ввёл в состав «правительствующего » Сената. Яков Брюс стал первым кавалером главной награды Империи - ордена Андрея Первозванного.

Государственную деятельность Брюс успешно сочетал с научной. Например, несмотря на «тяготы и лишения военной службы», во время Азовского похода он умудрился начертить карту юга России от Москвы до Крыма.

В рамках «Великого посольства» именно Брюсу Пётр поручил вербовать для работы в России учёных и преподавателей, закупать книги и инструменты. Брюс не только справился с поставленной задачей, но и, по возвращении, сам с энтузиазмом включился в преподавательскую деятельность.

В 1699 г. в Москве по указу царя начала работать Школа математических и навигацких наук - первое в России учебное заведение, где в числе других дисциплин стала преподаваться астрономия. Для неё в 1692-1695 гг. была специально
выстроена Сухарева башня. Брюс организовал в ней обсерваторию и стал лично обучать будущих мореходов наблюдениям. В это время он издал карту звёздного неба и стал выпускать знаменитые «Брюсовы календари». Брюс
также перевёл книгу Христиана Гюйгенса «Космотеорос», излагавшую систему Коперника и теорию тяготения Ньютона. В русском переводе она называлась «Книгой мирозрения» и долго служила учебником как в школах, так и в
университетах.

При дворе Брюса считали учёным, астрономом и инженером, а в простонародье - колдуном и чернокнижником. Обе точки зрения, по-своему, правы. Для своего времени был достаточно эрудирован, но где почерпнул он свои разносторонние знания - неизвестно. Исследователи научного наследия Брюса его изыскания объявили поверхностными. Мотивировалось это ссылками на чрезмерное увлечение Брюса астрологией. Например, тем, что все его наблюдения за небесными телами использовались исключительно для составления астрологических прогнозов, а упомянутые выше «Брюсовы
календари» напоминали более волшебные сказки, чем научные отчеты. В вину Брюсу ставилось даже то, что, составив неплохую геолого-этнографическую карту Москвы (исчезла в середине прошлого века, но ее описания есть в Академии Наук ), он тут же дополнил ее астрологической.

Механические опыты Брюса современники, вообще, считали сумасбродством: механический человек (робот, по-нашему )… Или летательный аппарат, который существовал не только на бумаге, но и в виде действующей металлической модели (это в те времена, когда самыми смелыми мечтами остальных первопроходцев пятого океана было поднять в воздух пузырь, надутый дымом! ). К слову, чертежи самолета пропали таинственным образом перед Великой Отечественной. Поговаривали, что их похитила немецкая разведка (еще один привет вам от «Аненэрбе» ) и идеи Брюса были использованы специалистами фирмы «Мессершмидт».

Интересовался наследием Брюса и товарищ Сталин. Упомянутую Сухареву башню он приказал не взорвать, как, допустим, Храм Христа-Спасителя, а разбирать по кирпичику и все находки доставлять лично ему. И есть все основания полагать, что он нашел то, что искал… но не будем забегать вперед!

Петербург Брюс невзлюбил. Он был сторонником концентрической градостроительной схемы, однако, Пётр, как и последующие Романовы, будучи любителем прямых линий, повелел возводить город по образцу Амстердама - с прямыми, перпендикулярно пересекающимися, улицами. Не сумев до конца реализовать себя в Северной Пальмире, Брюс обосновался в Москве, благо, здесь для него как раз подвернулось подходящее поле деятельности.

Возведение Петербурга затмило другой исторический факт - реконструкцию Москвы. Именно при Петре её градостроительная концепция приобрела окончательный вариант, согласно которому город развивается и поныне: несколько транспортных колец и радиальные магистрали, лучами разбегающиеся от центра.

Замысел петровских времен на современных картах, после многочисленных лужковских модификаций, разглядеть достаточно сложно. Чтобы упростить себе задачу возьмите «скелет» Москвы - карту метро и вглядитесь повнимательнее в знакомого «паука» по имени «Схема линий московского метрополитена».

Схема линий московского метрополитена - модель гороскопа?

Ничего не напоминает? Одна кольцевая с двенадцатью радиальными отростками… Окружность, разделённая на 12 частей… Циферблат часов… а еще гороскоп, вернее, Зодиакальный круг (но, кажется, мы уже где-то это встречали! ).
Сохранились свидетельства, согласно которым товарищ Сталин рекомендовал, чтобы метро строили по астрологической карте, составленной Брюсом. Поэтому на кольцевой линии всего 12 станций, как знаков Зодиака, а 13-ю «Площадь Суворова» по разным причинам не удается ввести в эксплуатацию до сих пор.

Ошибки нет: во времена Петра Москва подверглась реконструкции и её градостроительный план был выполнен в виде зодиакальной карты звёздного неба. Автором этого плана являлся Яков Брюс - последний архитектор, строивший города по звёздам.

Пасьянс сложился! Я не сомневаюсь, что специалисты в узких областях при желании найдут в моём повествовании какие-нибудь неточности, к которым можно будет придраться. Кроме того, за бортом моего исследования осталась масса сооружений, не вписывающихся в выявленные мною закономерности, например, Карнак во Франции, не говоря, уж, об
астрономически ориентированных постройках Центральной Америки или фигурах острова Пасхи. В отличие от целой массы бездоказательных, но «общепринятых» теорий, которым мы почему-то слепо верим, вообще, без аргументов, я привел в своём исследовании только факты. Факты, известные всем. Факты, которые любой мой читатель может проверить при помощи карты Мира из первого попавшегося учебника географии. Факты, уже 5000 лет торчащие из земли у всех на виду. Факты, описанные до меня сотнями профессиональных исследователей. И - как ни больно это признавать - я и нового-то ничего не открыл. Я всего лишь систематизировал то, что собрали до меня другие и по-новому взглянул на результаты их трудов. Жаль, если вы не увидели того, что увидел я…

Орлов В.В., к.м.н., энтузиаст науки Код Петра Великого

Весной 1723 г. Пётр праздновал очередную годовщину бракосочетания с Екатериной. Яков Вилимович, распоряжаясь торжествами, устроил в Петербурге грандиозную процессию кораблей, поставленных на полозья и запряжённых лошадьми. Кампредон рассказывал: «Царь ехал на 30-пушечном фрегате, вполне оснащённом и с распущенными парусами. Впереди в шлюпке в виде бригантина с трубами и литаврами на носовой части оного ехал распорядитель праздника, главный начальник артиллерии граф Брюс». В 1724 г. во время коронации Екатерины Брюс нёс перед ней императорскую корону, а супруга Брюса была в числе пяти статс-дам, поддерживавших шлейф Екатерины. А в следующем году Брюсу пришлось в последний раз служить своему державному другу — он был главным распорядителем на похоронах Петра I.
Колдун Петра Великого

Екатерина I, утвердившись на русском престоле, не забыла заслуг Брюса, наградила его орденом Александра Невского. Но увидев, как «птенцы гнезда Петрова», прежде дружно служившие русскому государству, начали враждовать, делить почести и сферы влияния при дворе Екатерины, Брюс в 1726 г. предпочёл удалиться в отставку в чине генерал-фельдмаршала. В 1727 г. он купил у А.Г. Долгорукого подмосковное имение Глинки, разбил регулярный парк, выстроил дом с обсерваторией и безвыездно уединился в имении, занимаясь любимыми науками. Он увлёкся медициной и оказывал помощь окрестным жителям, составляя лекарства из трав. Брюс скончался в 1735 г., немного не дожив до 66 лет. Детей у него не было. Испанский посол де Лириа писал о нём:
«Одарённый большими способностями, он хорошо знал своё дело и Русскую землю, а неукоризненным ни в чём поведением он заслужил общую к себе любовь и уважение».

Однако со временем в памяти народной упрочился иной образ Брюса — колдуна и чернокнижника. Повод для подобных подозрений Брюс подал ещё в молодости. В конце XVII в. в Москве была построена Сухарева башня, и москвичи с суеверным страхом стали замечать, что время от времени ночной порой в верхних окнах башни мерцал таинственно свет. Это друг царя Ф.Я. Лефорт собирал «Нептуново общество», увлекавшееся, по слухам, астрологией и магией. В общество входили ещё восемь человек и среди них — сам любознательный царь, неразлучный с ним Меншиков и Яков Брюс.
Тяготение к тайноведению у Брюса было, можно сказать, наследственным. Его предок шотландский король Роберт Брюс в XIV в. основал Орден святого Андрея, объединивший шотландских тамплиеров. По преданию, Яков Брюс после смерти Лефорта возглавил «Нептуново общество». Кроме того, на Сухаревой башне он занимался астрономическими наблюдениями. Репутация «звездочёта» и глубокие научные познания Брюса порождали среди обывателей фантастические легенды. Как рассказывал П.И. Богатырёв в очерках «Московская старина», москвичи уверились, «будто у Брюса была такая книга, которая открывала ему все тайны, и он мог посредством этой книги узнать, что находится на любом месте в земле, мог сказать, у кого что где спрятано… Книгу эту достать нельзя: она никому в руки не даётся и находится в таинственной комнате, куда никто не решается войти».
Основой для подобных преданий могли послужить реальные факты. Чиновники, составлявшие опись кабинета Брюса, нашли там немало необычных книг, например: «Философия мистика на немецком языке», «Небо новое на русском языке» — так обозначено в описи. Была и вовсе загадочная книга, состоявшая из семи деревянных дощечек с вырезанным на них непонятным текстом. Народная же молва утверждала, будто магическая Брюсова книга принадлежала некогда премудрому царю Соломону. И Брюс, не желая, чтобы она после его смерти попала в чужие руки, замуровал её в стене Сухаревой башни. А после того как башня была разрушена, стали поговаривать, что случилось это неспроста и виной всему — могучие и опасные чары, заключавшиеся в Брюсовой книге. Да и саму смерть Брюса порой приписывали его магическим экспериментам.
Во второй половине XIX в. М.Б. Чистяков записал рассказы крестьян из села Чернышино Калужской губернии, принадлежавшего когда-то Брюсу. Крестьяне говорили, что хозяин села был царским «арихметчиком», знал, сколько звёзд на небе и сколько раз колесо повернётся, пока до Киева повозка доедет. Взглянув на рассыпанный перед ним горох, он мог сразу назвать точное количество горошин: «Да мало ль ещё, что знал этот Брюс: он знал все травы этакие тайные и камни чудные, составы разные из них делал, воду даже живую произвёл…»
Решив испробовать чудо оживления и омоложения на себе самом, Брюс будто бы повелел верному слуге разрубить себя на части мечом и потом поливать «живой водой». Но для этого нужен был долгий срок, а тут царь некстати хватился своего «арихметчика». Пришлось слуге во всём сознаться и показать тело господина: «Глядят — тело Брюсово уж совсем срослось и ран не видно; он раскинул руки, как сонный, уже дышит, и румянец играет в лице». Возмутился духом православный царь, сказал с гневом: «Это нечистое дело!» И повелел похоронить чародея в земле на веки вечные.
В качестве мага и чернокнижника Брюс фигурирует и в сочинениях русских романтиков: в повести В.Ф. Одоевского «Саламандра», в незавершённом романе И.И. Лажечникова «Колдун на Сухаревой башне».
Новая реальность XX в. вносила в легенды о Брюсе свои коррективы. Утверждали, будто он не умер, а создал воздушный корабль и улетел на нём неведомо куда. Царь же повелел книги его замуровать в Сухаревой башне, а все снадобья — сжечь. Таким образом разрастался и варьировал целый свод сказаний, в котором Брюс представал чем-то вроде русского Фауста.
В судьбе Брюса действительно есть что-то загадочное. Неясно, где и как сын служилого дворянина, на четырнадцатом году записанный в «потешные», сумел получить такое блестящее образование, которое позволило ему затем овладеть глубокими познаниями в самых различных областях науки? Непроницаемыми для постороннего взгляда остались его внутренний мир и домашняя жизнь, особенно в последние годы, проведённые почти в отшельническом уединении. Брюс несомненно проявлял интерес к тайноведению.
«Судя по некоторым данным, Яков Вилимович обладал скорее скептическим, чем мистическим складом ума, — пишет по этому поводу кандидат филологических наук И. Грачёва. — По свидетельству одного из современников, Брюс не верил ничему сверхъестественному». И когда Пётр показывал ему нетленные мощи святых угодников в новгородской Софии, Брюс «относил сие к климату, к свойству земли, в которой прежде погребены были, к бальзамированию телес и к воздержанной жизни…»
Но по иронии судьбы само имя Брюса впоследствии стало ассоциироваться с чем-то таинственным и сверхъестественным. В начале XX в. кирха в бывшей Немецкой слободе, где похоронили Брюса, была уничтожена, а останки графа передали в лабораторию М.М. Герасимова. Но они бесследно исчезли. Сохранились лишь отреставрированные кафтан и камзол Брюса, они — в фондах Государственного Исторического музея. Зато возникли слухи о привидении Брюса, будто бы посещавшем свой дом в Глинках.
Недавно в бывшей брюсовской усадьбе с помощью местных краеведов открыли музей. Его деятельность несомненно поможет прояснить немало «белых пятен» в биографии одного из самых видных сподвижников Петра I.

Под этим названием известен календарь, составление которого приписывается Брюсу. Самый календарь, ставший образцом для всех
позднейших изданий с предсказаниями, был отгравирован впервые в 1709 г. на меди и состоял из шести отдельных листов. Единственный полный экземпляр этого календаря хранится в Эрмитаже (в собрании гравюр и карт); неполный экземпляр имеется в Публ. библиотеке. На первом листе календаря читаем заглавие:
"Ново сия таблица издана, в ней же предложено вступление Солнца в 12
зодий приближно, такожде восхождения и захождения Солнца, яко на оризонт сей,тако и со оризонта; еще же величество дней и нощей в царствующем граде Москве, яже имеет широту 55 градусов 45 минут; вычтена и тиснению предана обще, яко на едино лето, тако и на прочие годы непременно, повелением его царского величества, во гражданской типографии, под надзрением его превосходительства, господина генерала лейтенанта Якова Вилимовича Брюса, тщанием библиотекаря Василия Киприянова: мая 2-го, 1709 г.".

Первый лист дает сведения исключительно астрономического характера; во втором же, выпущенном через шесть месяцев (1 ноября 1709), помещены святцы, собственно календарь и церковные справки: "Неисходимая пасхалиа по ключевым пасхалным литерам. О празницех яже каждого лета преходят". На третьем листе, создавшем знаменитость всему произведению Киприянова и его ближайшего сотрудника Алексея Ростовцова, читаем: "Презднаменование времени по всякой год по планетам; еще же не точно знаменование времени, но и многих расположенных избранных вещей, которые
деются от каждой сильнейшие и господствующие планеты, через кийждо год по вся четыре времени всего лета. Переведена с латинского диалекта из книги Иоанна Заган; чином же учрежденная и тиснению предана повелением его царского величества во гражданской типографии, в Москве 1710 г., под надзрением его превосходительства господина генерала лейтенанта и кавалера Якова Вилимовича Брюса". А внизу помещено: "Употребление всея таблицы с кругом
солнечным и вруцелетием по 112 лет (то есть с 1710 по 1821 г.), по которым осмотря лето желаемое и круг солнца, по оному обретати имаши господствующую планету и действы через весь год яже изъявлены под каждой планетой. Трудом и
тщанием библиотекаря Василия Киприянова".

По материалам Вяткина. Текст частично отсюда:

Яков Брюс - сподвижник Петра I

брюс государственная деятельность

Введение

Детство и юность Якова Брюса

Сподвижник Петра I

Легенды о Якове Брюсе

Чернокнижник Яков Брюс

Заключение

Список литературы

Введение

Брюс (Яков Вилимович) - генерал-фельдцейхместер и впоследствии граф и генерал-фельдмаршал, составитель календаря; родился в 1670 г., по одним данным в Москве, а по другим - во Пскове. Прямой наследник шотландского престола - его предки бежали из Британии от кромвелевского террора - граф Яков Вилимович Брюс был инженером, математиком, астрономом, знахарем, топографом, военным, политиком, дипломатом. И даже колдуном - были уверены его современники. В том числе и царь Петр.

В прошлом 2010 году исполнилось 440 лет со дня рождения Якова Брюса. Восстановленная историческая справедливость и благодарная человеческая память граждан страны, которой он верой и правдой служил всю свою жизнь, как раз и окажутся эликсиром бессмертия, о котором мечтал, но который так и не открыл выдающийся сподвижник Петра Первого, ученый, просветитель, полководец и государственный деятель Яков Вилимович Брюс. Именно изучение жизни и деятельности сподвижника Петра I Якова Брюса стало целью нашей работы. В соответствии с поставленной целью разработаны следующие задачи:

.Исследовать детство и юность Я. Брюса.

.Охарактеризовать государственную деятельность сподвижника и друга Петра I.

.Выяснить, какие легенды возникли вокруг личности Брюса, и насколько они были правдивы.

.Проанализировать «чернокнижную» деятельность Брюса.

1. Детство и юность Якова Брюса

Тайны окружают Якова Брюса с самого его рождения: никаких записей о том, когда в Москве появился на свет отпрыск славного королевского рода, не осталось. Называют две даты: 1669 или 1670 год. В 14 лет он уже свободно говорил на трех языках, знал математику и астрономию. В 16 лет Брюс записался в потешные войска, которые создавал тогда Петр Первый. Когда юный царь Петр начал собирать потешное войско, под его знамена встали два недоросля, братья Роман и Яков Брюсы. Их дед Яков, потомок шотландских королей, в середине XVII века оставил родину, охваченную огнем Великой английской революции, и отправился искать счастья в далекую Московию. Он преданно служил царю и русской земле, возглавлял псковский полк и скончался в 1680 году в чине генерал-майора. Его сын Вилим дослужился до полковника и погиб под Азовом.

Яков Вилимович Брюс был на два с лишним года старше царя Петра. И в то время, когда Петр с юношеским азартом предавался под Москвой "марсовым потехам", Яков уже вполне познал тяготы и смертельные опасности настоящего ратного дела. Он участвовал в двух крымских походах, организованных фаворитом Софьи В.В. Голицыным. Москва, в которую вернулся Брюс, затаилась в предгрозовом ожидании: борьба за царскую корону между Софьей и подросшим Петром достигла кульминации. Неожиданно Петр уехал из Преображенского в Троице-Сергиеву лавру, собирая вокруг себя всех сторонников. Исполнительный Брюс вместе с потешными прибыл в лавру, и с этого момента его судьба оказалась тесно связанной с судьбой русского царя.

Молодой государь, жадно рвавшийся к знаниям, сразу выделил среди остальных просвещенного шотландца. Который, к тому же, не уступал «герру Питеру» в пьянстве и разгуле. Петр любил шотландца и прощал ему колкости в свой адрес и в адрес православной церкви.

Получил прекрасное домашнее образование и особенно пристрастился к наукам математическим и естественным, которыми занимался до конца своей жизни. Записанный вместе со старшим братом в царские потешные около 1683 г., он в 1687 и 1689 годах принимал участие, будучи в чине прапорщика, в Азовских походах Голицына и был награжден поместьем в 120 четвертей земли и деньгами в размере от 20 - 30 рублей, как за первый поход, так и за второй.С 1689 г. он является неразлучным спутником Петра и в его походах, и в некоторых путешествиях, и всякий раз был щедро награждаем любившим его царем. Во время осады Азова в 1696 г. он, между прочим, занимался составлением карты земель от Москвы до берегов Малой Азии, которая впоследствии была напечатана в Амстердаме, и в этом же году был пожалован в полковники.

Когда Петр в составе Великого посольства отправился за границу, Яков в 1697 году прибыл к нему в Амстердам. Брюс привез составленную им карту земель от Москвы до Малой Азии, которую намеревался отпечатать за границей. Но сам был нездоров: перед отъездом из Москвы в доме князя-кесаря Ф.Ю. Ромодановского он получил сильный ожог руки. Петр во время длительных отлучек из Москвы передавал князю-кесарю бразды правления, относился к нему с подчеркнутым уважением и в письмах смиренно подписывался: "Всегдашний раб пресветлейшего вашего величества бомбардир Петр". Но обида Петра на Ромодановского, не уберегшего его друга, была настолько велика, что в гневе, забыв церемонно-учтивый этикет прежних посланий, он написал:

"Зверь! Долго ли тебе людей жечь? И сюды раненые от вас приехали". А насчет пристрастия Ромодановского к крепким напиткам, на аллегорическом языке именуемым Ивашкой Хмельницким, была недвусмысленная угроза: "Перестань знатца с Ивашкою, быть от него роже драной". Князь-кесарь, грозный глава Тайного приказа, ответил с невозмутимым достоинством: "В твоем же письме написано ко мне, будто я знаюся с Ивашкою Хмельницким; ито, господине, неправда... Неколи мне с Ивашкою знатца, всегда в кровях омываемся; ваше то дело на досуге стало знакомство держать с Ивашкою, а нам недосуг. А что Яков Брюс донес, будто от меня руку обжег, и то сделалось пьянством его, а не от меня". Петр сбавил тон и предпочел шуткой заключить мировую: "Писано, что Яков Брюс с пьянства своего то сделал; и то правда, только на чьем дворе и при ком? А что в кровях, и от того, чаю, и больше пьете для страху. А нам подлинно нельзя, потому что непрестанно в ученье".

Брюс тоже прилежно принялся за ученье. Вместе с Петром, - входя в состав великого посольства, - он посетил Англию. В Лондоне русский царь и Брюс встречались и беседовали с великим Исааком Ньютоном. За границей Брюс изучал математику и организацию артиллерийского дела. Война со Швецией была неизбежной, и Россия нуждалась в обновленной мощной артиллерии. Это ответственное поручение и было возложено на Брюса.

Примкнув в Амстердаме к свите Петра, он в том же году, по повелению своего державного покровителя, отплыл в Англию и здесь (в Лондоне) пробыл около года, а может быть и более, занимаясь преимущественно математикой и астрономией, под руководством английских ученых. По возвращении в Россию Брюс, как человек ученый, постоянно получал от Петра поручения исполнять разные научные работы, большею частью переводы и издания разных книг, и в то же время с большою любовью и старанием занимался астрономией, о чем свидетельствует его переписка с Петром.

Сподвижник Петра I

В 1700 г. он был пожалован в генерал-майоры от артиллерии, участвовал при осаде Нарвы, а по взятии в плен имеретинского царевича Александра Арчилловича (1674 - 1711), первого русского генерал-фельдцейхместера, вступил в отправление должности генерал-фельцейхместера, в которой окончательно утвержден только по смерти царевича, в 1711 г. Неудача под Нарвой навлекла на него гнев Петра, который отрешил его от должности, но через год снова вручил ему ее и сделал заведующим новгородским приказом. В качестве начальника артиллерии находился при армии в первые годы Северной войны, содействовал взятию Петербурга, Ниеншанца, Нарвы, командовал левым флангом армии в битве при деревне Лесной, и в сражении под Полтавою помог одержать верх над шведами, командуя всею тогдашнею русскою артиллерией, состоявшею из 72 орудий, за что и был награжден Петром орденом святого Андрея Первозванного. В 1710 г. принимал участие в осаде и взятии Риги, в 1711 г. сопровождал Петра в Прутском походе, и в следующем году военными действиями на севере Германии, в союзе с датчанами и саксонцами, закончил свое военное поприще. Около 1714 года возник слух о хищении им казенных денег, и хотя впоследствии по розыску слух подтвердился, но гнева Петра не навлек на виновного. В 1717 г., при учреждении коллегий, Петр назначил его президентом берг- и мануфактур-коллегии, со званием сенатора, а в 1718 г. отправил первым министром на Аланский конгресс для переговоров о мире. В 1721 г., по заключении Ништадского мира, он получил достоинство графа Российской империи и поместье из 500 крестьянских дворов.

В 1700 году, стремясь предупредить вторжение шведов в Ижорскую землю, Петр выслал им навстречу войско под начальством Брюса, носившего уже чин генерал-майора артиллерии. Но неслаженность действий различных ведомств привела к тому, что Яков Вилимович не смог быстро собрать стоявшие в разных местах полки. В кабинетных делах Петра сохранилась запись: "28 июля 1700 посланы из Москвы Яков Брюс, Иван Чамберс, Василий Корчмин до Новгорода наскоро. Они поспели в Новгород в 15 дней, за что гнев восприял от его величества Яков Брюс и от команды ему отказано".

Однако царская опала не была продолжительной. Дальнейшие события и особенно поражение под Нарвой показали, что не только Брюс, но и все русское войско не готово еще противостоять шведской армии. В 1701 году Брюс направлен в Новгород вместо новгородского воеводы князя И. Ю. Трубецкого, взятого в плен под Нарвой.

Яков Вилимович спешно принялся укреплять город, строить пушечный двор, изготавливать снаряды, обучать пушкарей. Под Нарвой русские потеряли почти всю артиллерию. Царь отдал жесткий приказ часть церковных колоколов срочно перелить на пушки. Но думный дьяк А. А. Виниус, надзиравший за этими работами, с патриархальной неторопливостью больше обещал, чем делал, оправдываясь нерадением мастеровых. "В деле артиллерии, - писал он Петру, - много трудности: пущая остановка, Государь, от пьянства мастеровых, которых ни ласкою, ни битьем от той страсти отучить невозможно". Встревоженный царь почти умолял Виниуса: "Ради Бога, поспешайте артиллериею, как возможно; время, яко смерть".

Русская армия начала новое наступление. Брюс, не успев обжиться в Новгороде, кочевал со своими пушками по военным дорогам. В 1702 году при его участии был взят Шлиссельбург, потом другие крепости, занятые шведами. Готовясь к осаде Нарвы, Петр сетовал в письме к Ромодановскому, что не хватает пушек и артиллерийской прислуги: "От чего нам здесь великая остановка делу нашему будет, без чего и починать нельзя, о чем я сам многажды говорил Виниусу, который отпотчевал меня "московским тот часом". О чем изволь его допросить: для чего так делается такое главное дело с таким небрежением?" Виниус был смещен, и в 1704 году Приказ артиллерии возглавил Брюс в звании генерал-фельдцейхмейстера. Под его началом были открыты навигацкая, артиллерийская и инженерная школы.

Письма Якова Вилимовича почти не раскрывают его личной жизни, это деловые сообщения о количестве пушек и артиллерийских припасов, о выполненных царских поручениях и т. д. Казалось, личной жизни у него не было вовсе, все его помыслы и старания посвящены служению России. И все-таки этот суровый, замкнутый человек знал увлечения и волнения, понятные немногим: он был страстным коллекционером. Брюс собирал картины, коллекции древних монет и редких минералов, гербарии. Он владел несколькими языками и имел богатейшую по тем временам библиотеку. О широте научных познаний и интересов Брюса говорят его книги - по математике, физике, химии, астрономии, медицине, ботанике, истории, искусству и т. д. Но особенно гордился Яков Вилимович домашней кунсткамерой - собранием различных раритетов и "курьезов".

В описи кабинета, составленной после его смерти, значатся, например, такие вещи: "зеркало кругловатое небольшое, в котором кажет большое лицо"; "раковин разных больших и малых 99"; "туфли китайские плетеные из травы"; "гриб каменный"; "тыква индейская"; "кость мамонтовой головы"; "янтари, в которых есть мушки"; коробочка с "маленькой натуральной змейкой" и тому подобные диковины. Некоторым предметам чиновники даже не могли дать определение и писали просто: "некакой фрукт продолговатый", "два мячика некакого фрукта"... Недаром французский посланник Кампредон, советуя в 1721 году своему правительству, каким образом завоевать расположение Брюса, подчеркивал, что Яков Вилимович не из тех, кого можно подкупить деньгами, и предлагал использовать его собирательский азарт: "Его королевское величество доставил бы ему большое удовольствие, если бы подарил ему гравированное по приказанию покойного короля собрание эстампов королевских дворцов".

В.В. Атласов, предприимчивый устюжский мужик, посланный в 1697 году обследовать камчатские земли, вернувшись в Москву, привез с собой маленького желтокожего человека. Атласов забрал его у камчадалов, которые поведали любопытную историю. Года два назад к их берегу прибило большую лодку с незнакомыми людьми. Непривычные к суровому быту и скудной еде камчадалов, чужеземцы быстро умирали. Остался лишь один. В отчете, составленном в 1701 году, Атласов отмечал: "А нравом тот полоненик гораздо вежлив и разумен". Когда пленник увидел русских землепроходцев, в которых чувствовалась принадлежность к цивилизованному миру, то "зело плакал" от радости. Чужеземец успешно осваивал русский язык. В Москве удалось наконец выяснить, что это - японец. Он был первым японцем, которого увидела Россия. И даже официальные чины не вполне представляли, где находится его загадочная страна и что за люди там живут. Атласов в отчете именовал его "индейцем". В бумагах же Приказа артиллерии его назвали и того хитрее: "Апонского государства татарин именем Денбей".

А энергичный Петр уже строил далеко идущие планы. Передав Денбея под опеку Приказа артиллерии, царь повелел: "А как он, Денбей, русскому языку и грамоте изучится, и ему, Денбею, учить своему японскому языку и грамоте робят человек 4 или 5". Насчет вероисповедания Петр распорядился Денбея не притеснять: "А о крещении в православную христианскую веру дать ему, иноземцу, на волю и его, иноземца, утешать и говорить ему: как он русскому языку и грамоте навыкнет и русских робят своему языку и грамоте научит - и его отпустят в Японскую землю". Но скорее всего Денбею так и не удалось вернуться к родным берегам. Известно, что он со временем крестился под именем Гавриила, а школа переводчиков с японского действовала в Москве до 1739 года.

Брюс, который в качестве главы Приказа артиллерии опекал и "утешал" Денбея, начал грезить Японией. Брауншвейгский резидент в России Ф.-Х. Вебер в своих "Записках" рассказывает, что Брюс мечтал найти путь из России в Японию и послал экспедицию, которая отчалила от дальневосточного побережья для поисков этой неведомой земли, но в бурю погибла. Еще Вебер сообщал: "У сего Брюса был кабинет китайских редкостей, и он очень сожалел, что невозможно никак приобрести точных сведений о положении и особенностях Китайского государства, потому что наряжаемые туда посольства и все русские купцы не имеют права оставаться там долее 3 или самое большее 4 месяцев".

Петр, ценивший разносторонние научные познания Брюса, в 1706 году передал в его ведение Московскую гражданскую типографию. Отсюда вышел первый календарь, получивший в народе название "Брюсова календаря". На самом деле составителем календаря был В. А. Киприанов, а Брюс только курировал его работу. Киприанов - это тоже незаурядная личность. Житель московской ремесленной слободы Кадаши, торговец, поставлявший в Оружейную палату свечной товар, Киприанов в то же время увлекался математикой, изучил навигацию, владел иностранными языками, освоил искусство гравирования, интересовался астрологией. Он составлял карты и учебные пособия, написал сочинение "Планетик", посвятив его царю Петру и царевичу Алексею. Как считают исследователи, "Планетик" и подал Петру идею выпустить общедоступный календарь. Источниками для календаря стали древнерусские отреченные книги - громовники, колядники и другие - и западноевропейская астрология. По гадательным таблицам календаря можно было получить предсказание на любой день любого года, что обеспечило календарю большую популярность не только в XVIII столетии, но и в XIX.

Россия в Петровскую пору беспрестанно воевала, и Брюс, руководивший артиллерией, прошел все военные кампании. Во время Полтавской битвы его орудия мощным огнем весьма способствовали победе русской армии, за что Яков Вилимович получил орден Андрея Первозванного. Английский посол Ч. Витворт в 1709 году сообщал, что Брюса высоко ценят при русском дворе: "Он очень хорош и с царем, и с князем Меншиковым". Дружбы Брюса искал фельдмаршал Б. П. Шереметев, писавший: "Паки прошу: не оставь меня в любви своей и не чини меня забвенна..."

Петр давал Брюсу и весьма деликатные поручения: поиск в Европе умов и талантов, которые могли бы послужить процветанию России. В 1711 году царь отправил его в Берлин "для найму мастеровых людей знатных художеств, которые у нас потребны". Вполне доверяя широким познаниям и деловой экономности Брюса, царь в сопроводительной грамоте писал: "И что он, генерал наш, им в контрактах обещает и заключит, то от нас все сдержано будет без умаления". В 1712 году Петр в письмах к Брюсу то просит навести справки об одном из немецких архитекторов и при благоприятном результате заключить с ним контракт, то поручает найти мастера редкой перспективной живописи, то переманить в русскую службу искусного садовника, устраивавшего королевские парки. Занимался Яков Вилимович и покупкой инструментов для научных и мореходных целей. Приобретал художественные произведения и редкости для царского собрания. Во время таких поездок он познакомился с немецким ученым Г. Лейбницем и потом вел с ним переписку.

Учредив Сенат, Петр назначил в него и Брюса, сделав его в 1717 году президентом Берг- и Мануфактур -коллегий. Теперь в ведении Брюса было развитие горнодобывающей промышленности и заводского дела в России. Однако в это же время он продолжал совершенствовать русскую артиллерию, пообещав царю, что сможет добиться большей скорострельности орудий. Обрадованный Петр отвечал: "Ежели сие сыщете, то великое дело будет, за которую вашу прилежность зело благодарствую". В том же 1717 году Брюсу пришлось стать дипломатом, на которого Петр возложил ответственную миссию. Вместе с А.И. Остерманом он отправился на Аландский конгресс для выработки условий заключения мира со Швецией.

Смерть шведского короля Карла XII прервала переговоры. Но в 1721 году они возобновились. Тонкая изворотливость Остермана и непоколебимая твердость Брюса удачно дополняли друг друга, а энергичная напористость, с которой русские посланники отстаивали интересы России, приводила в замешательство иностранных резидентов. Брюс и Остерман с честью выполнили возложенное на них поручение. По условиям Ништадтского мира к России отошли Лифляндия, Эстляндия, Ингерманландия, часть Карелии и Моонзундские острова. Петр, получив известие о таком окончании переговоров, был так доволен, что даже сбивчивый тон ответного письма передавал его волнение: "Нечаемая так скорая ведомость нас и всех зело обрадовала <... понеже трактат так вашими трудами сделан - хотя б написав нам и только бы для подписи послать шведам - более бы того учинить нечего, за что вам зело благодарствуем; и что славное в свете сие дело ваше никогда забвению предатися не может, а особливо николи наша Россия такого полезного мира не получала".

Брюс был возведен в графское достоинство и получил в награду 500 крестьянских дворов. В.Н. Татищев утверждал, что Петр, желая придать Брюсу более значительности на переговорах, намеревался сделать его действительным тайным советником. Это второй после канцлера чин в "Табели о рангах". Но честный и щепетильный Брюс отказался и "сам его величеству представлял, что хотя он подданной, но иноверец, оный чин ему неприличен и может впредь его величеству подать причину к сожалению".

Камер-юнкер Ф.-В. Берхгольц, прибывший в Россию в свите герцога Голштинского, отмечал в своем дневнике, что русский царь оказывал Брюсу особенное расположение. Так, на свадьбе дочери И.А. Мусина-Пушкина в 1721 году Петр "сидел недалеко от входных дверей, но так, что мог видеть танцевавших, около него сидели все вельможи, но его величество большею частью разговаривал с генерал-фельдцейхмейстером Брюсом, сидевшим подле него с левой стороны". Брюс был не только верным исполнителем державных замыслов Петра, но и принимал участие в его семейных делах. Петр поручил Якову Вилимовичу регулярно посещать царевича Алексея, очевидно, надеясь, что беседы умного и широко образованного человека повлияют на непутевого наследника. При дворе царевича состояла и супруга Брюса Мария Андреевна (Маргарита Мантейфель). Характерно, что под смертным приговором Алексею Брюс свою подпись не поставил.

Весной 1723 года Петр праздновал очередную годовщину бракосочетания с Екатериной. Яков Вилимович, распоряжаясь торжествами, устроил в Петербурге грандиозную процессию кораблей, поставленных на полозья и запряженных лошадьми. Кампредон рассказывал: "Царь ехал на 30-пушечном фрегате, вполне оснащенном и с распущенными парусами. Впереди в шлюпке в виде бригантина с трубами и литаврами на носовой части оного ехал распорядитель праздника, главный начальник артиллерии граф Брюс". В 1724 году во время коронации Екатерины Брюс нес перед ней императорскую корону, а супруга Брюса была в числе пяти статс-дам, поддерживавших шлейф Екатерины. А в следующем году Брюсу пришлось в последний раз служить своему державному другу - он был главным распорядителем на похоронах Петра I.

Екатерина I, утвердившись на русском престоле, не забыла заслуг Брюса, наградив его орденом Александра Невского. Но увидев, как "птенцы гнезда Петрова", прежде дружно служившие русскому государству, начали жестокую вражду, деля почести и сферы влияния при дворе Екатерины, Брюс в 1726 году предпочел благоразумно удалиться в отставку в чине генерал-фельдмаршала. В 1727 году он купил у А.Г. Долгорукого подмосковное имение Глинки, разбил регулярный парк, выстроил дом с обсерваторией и безвыездно уединился в имении, занимаясь любимыми науками. Он увлекся медициной и оказывал помощь окрестным жителям, составляя лекарства из трав. Брюс скончался в 1735 году, немного не дожив до 66 лет. Детей у него не было. Испанский посол де Лириа писал о нем: "Одаренный большими способностями, он хорошо знал свое дело и Русскую землю, а неукоризненным ни в чем поведением он заслужил общую к себе любовь и уважение".

Однако со временем в памяти народной упрочился иной образ Брюса - колдуна и чернокнижника. Повод для подобных подозрений Брюс подал еще в молодости. В конце XVII столетия в Москве была выстроена Сухарева башня, и москвичи с суеверным страхом стали замечать, что время от времени ночной порой в верхних окнах башни таинственно мерцал свет. Это друг царя Ф. Я. Лефорт собирал "Нептуново общество", увлекавшееся, по слухам, астрологией и магией. В общество входили еще восемь человек и среди них - сам любознательный царь, неразлучный с ним Меншиков и Яков Брюс.

Тяготение к тайноведению у Брюса было, можно сказать, наследственным. Его предок шотландский король Роберт Брюс в XIV веке основал Орден святого Андрея, объединивший шотландских тамплиеров. По преданию, Яков Брюс после смерти Лефорта возглавил "Нептуново общество". Кроме того, на Сухаревой башне он занимался астрономическими наблюдениями. Репутация "звездочета" и глубокие научные познания Брюса порождали среди обывателей фантастические легенды. Как рассказывал П. И. Богатырев в очерках "Московская старина", москвичи уверились, "будто у Брюса была такая книга, которая открывала ему все тайны, и он мог посредством этой книги узнать, что находится на любом месте в земле, мог сказать, у кого что где спрятано... Книгу эту достать нельзя: она никому в руки не дается и находится в таинственной комнате, куда никто не решается войти".

Основой для подобных преданий могли послужить реальные факты. Чиновники, составлявшие опись кабинета Брюса, нашли там немало необычных книг, например: "Философия мистика на немецком языке", "Небо новое на русском языке" - так обозначено в описи. Была и вовсе загадочная книга, состоявшая из семи деревянных дощечек с вырезанным на них непонятным текстом. Народная же молва утверждала, будто магическая Брюсова книга принадлежала некогда премудрому царю Соломону. И Брюс, не желая, чтобы она после его смерти попала в чужие руки, замуровал ее в стене Сухаревой башни. А после того, как башня была разрушена, стали поговаривать, что случилось это неспроста и виной всему - могучие и опасные чары, заключавшиеся в Брюсовой книге. Да и саму смерть Брюса порой приписывали его магическим экспериментам. Во второй половине XIX века М.Б. Чистяков записал рассказы крестьян из села Чернышино Калужской губернии, принадлежавшего когда-то Брюсу. Крестьяне говорили, что хозяин села был царским "арихметчиком", знал, сколько звезд на небе и сколько раз колесо повернется, пока до Киева повозка доедет. Взглянув на рассыпанный перед ним горох, он мог сразу назвать точное количество горошин: "Да мало ль еще, что знал этот Брюс: он знал все травы этакие тайные и камни чудные, составы разные из них делал, воду даже живую произвел..." Решив испробовать чудо оживления и омоложения на себе самом, Брюс будто бы повелел верному слуге разрубить себя на части мечом и потом поливать "живой водой". Но для этого нужен был долгий срок, а тут царь некстати хватился своего "арихметчика". Пришлось слуге во всем сознаться и показать тело господина: "Глядят - тело Брюсово уж совсем срослось и ран не видно; он раскинул руки, как сонный, уже дышит, и румянец играет в лице". Возмутился духом православный царь, сказал с гневом: "Это нечистое дело!" И повелел похоронить чародея в земле на веки вечные.

В качестве мага и чернокнижника Брюс фигурирует и в сочинениях русских романтиков: в повести В.Ф. Одоевского "Саламандра", в незавершенном романе И.И. Лажечникова "Колдун на Сухаревой башне".

Новая реальность ХХ века вносила в легенды о Брюсе свои коррективы. Утверждали, будто он не умер, а создал воздушный корабль и улетел на нем неведомо куда. Царь же повелел книги его замуровать (опять-таки в Сухаревой башне), а все снадобья - сжечь. Таким образом разрастался и варьировал целый свод сказаний, в котором Брюс представал чем-то вроде русского Фауста.

В судьбе Брюса действительно есть что-то загадочное. Неясно, где и как сын служилого дворянина, на четырнадцатом году записанный в "потешные", сумел получить такое блестящее образование, которое позволило ему затем овладеть глубокими познаниями в самых различных областях науки? Непроницаемыми для постороннего взгляда остались его внутренний мир и домашняя жизнь, особенно в последние годы, проведенные почти в отшельническом уединении. Брюс несомненно проявлял интерес к тайноведению, но не вполне известно, как он это оценивал. Судя по некоторым данным, Яков Вилимович обладал скорее скептическим, чем мистическим складом ума. По свидетельству одного из современников, Брюс не верил ничему сверхъестественному. И когда Петр показывал ему нетленные мощи святых угодников в новгородской Софии, Брюс "относил сие к климату, к свойству земли, в которой прежде погребены были, к бальзамированию телес и к воздержанной жизни..."

Но по иронии судьбы само имя Брюса впоследствии стало ассоциироваться с чем-то таинственным и сверхъестественным. В начале ХХ века кирха в бывшей Немецкой слободе, где похоронили Брюса, была уничтожена, а останки графа передали в лабораторию М.М. Герасимова. Но они бесследно исчезли. Сохранились лишь отреставрированные кафтан и камзол Брюса, они - в фондах Государственного Исторического музея. Зато возникли слухи о привидении Брюса, будто бы посещавшем свой дом в Глинках. Недавно в бывшей брюсовской усадьбе с помощью местных краеведов открыт музей. Его деятельность несомненно поможет прояснить немало "белых пятен" в биографии одного из самых видных сподвижников Петра I.

.Легенды о Якове Брюсе

Москвичи издавна обходили стороной стрелецкую казарму, в которой располагалась часть полковника Сухарева, - бесшабашные стрельцы могли спьяну и деньги отобрать, а то и голову проломить. Но с куда большей опаской горожане стали относиться к Сухаревой башне, когда там поселился Яков Брюс и организовал по велению царя школу математических и навигационных наук. А на последнем этаже устроил обсерваторию. Светящееся каждую ночь окно обсерватории быстро уверило москвичей в том, что дело здесь нечисто.

Свечной торговец Алексей Морозов, например, утверждал, что как-то в сумерках сам видел, что из окон астронома вылетают железные птицы, делают несколько кругов вокруг здания и потом возвращаются обратно. Следующей ночью купец вернулся к башне вместе с домочадцами. В кабинете Брюса горел свет, в окне маячила фигура графа, из башни доносились чьи-то надрывные стоны. Вдруг одно из окон отворилось, и оттуда вылетели три железных чудовища с человеческими головами. Вне себя от ужаса Морозов с домочадцами мчался по ночному городу подальше от страшного места. И вскоре по городу прошел тревожных слух - лютеранин из Сухаревой башни общается с нечистой силой и с ее помощью превращает живых людей, чьи стоны и разносятся по окрестностям, в летающих железных драконов.

Как любой уважающий себя чернокнижник, Брюс пытался разгадать тайну жизни и создал искусственного человека. Тот же Павел Богатырев записал впечатления современников Брюса, будто колдун обзавелся «механической куклой, которая умеет говорить и ходить, но не имеет души». Железная горничная прислуживала графу в его обсерватории. Когда же Яков Брюс ушел в отставку и покинул город, он увез ее в свое подмосковное имение Глинки. Там кукла свободно разгуливала среди причудливо стриженых лип и кокетничала с крестьянами. Крепостные графа, завидев куклу, сначала разбегались, но потом привыкли к ней, и между собой называли «Яшкиной бабой».

Брюс пугал москвичей и после смерти. Его тело уже было погребено в склепе у лютеранской кирхи Св. Михаила в Немецкой слободе, но каждую ночь в обсерватории по-прежнему загорался свет. Москвичи говорили, что это дух колдуна охраняет свою магическую книгу. Кстати, по легенде, Брюс скончался также необычно, как и жил. Рассказывали, что колдун погиб во время опытов у себя в поместье в Глинках. Будто бы Брюс велел слуге разрезать себя на части, а потом полить волшебным эликсиром вечной молодости, сделанным по рецепту той самой книги. Опыт практически удался. Но когда части тела расчлененного графа стали срастаться, в лабораторию ворвалась жена Брюса, убила слугу и похитила эликсир. Неприкаянный дух же убитого вместе с книгой переместился в Сухареву башню.

Сухареву башню, в отличие от других памятников архитектуры, уничтожали долго и кропотливо, - рассказывает Зинаида Татарская. - Сталин, как и многие тираны, увлекался мистикой и хотел отыскать книгу Брюса. Он велел разбирать башню по кирпичикам и все содержимое относить лично ему. Но книгу так и не нашли. Разгневанный тиран отдал приказ взорвать останки башни. Присутствовавший при уничтожении архитектурного памятника Лазарь Каганович потом говорил Сталину, что видел в толпе высокого, худого человека в парике, которые погрозил ему пальцем, а потом испарился. Но некоторые научные труды Брюса вождь всех народов все-таки нашел и использовал их при строительстве современной Москвы.

Могилу Брюса тоже уничтожили при реконструкции старой Москвы. В тридцатые годы на улице Радио стали разбирать кирху и обнаружили в склепе гроб с телом графа. Его опознали по фамильному перстню. Останки колдуна передали в лабораторию антрополога и скульптора Герасимова. Но останки бесследно исчезли - остались лишь перстень, кафтан и камзол Брюса. Одежда сейчас - в фондах Государственного Исторического музея. А перстень чернокнижника затерялся во времени.

Но, пожалуй, самая известная легенда - о том, как Брюс замораживал летом пруд и катался на коньках. Якобы в самый разгар лета, в знойном июле, Брюс пригласил в гости многих знатных особ. Им были предложены всевозможные развлечения, в том числе катание на лодках. Потом всех позвали на обед. А после него гости снова вышли в парк и стали наблюдать за праздничным фейерверком, катаясь на коньках по льду того же пруда, который за считанные часы превратился в каток. Согласно другой версии Брюс превратил пруд в каток на глазах у изумленных очевидцев взмахом волшебной палочки.

Вот такие чудеса, казалось бы, не имеющие никакого отношения к реальности, творил волшебник Брюс. Однако в 1992 году в журнале "Наука и жизнь" появилась статья, автор которой Вячеслав Малахов попытался доказать, что Брюс действительно умел, скажем, в разгар лета замораживать воду в пруду. По его приказу еще в марте, ранней весной, лед намораживали до солидной толщины, затем покрывали соломой, опилками, деревянным щитами. После этого накладывался слой глинистого грунта. Лед укладывался на дно пруда, из которого предварительно была спущена вода. В назначенный срок она снова подавалась из верхнего пруда. Лед освобождался от земли и опилок, а потом всплывал, и по нему уже можно было кататься на коньках. Конечно же, такое объяснение одной из проделок Брюса может показаться спорным. Но, как бы там, ни было, оно свидетельствует о том, что вряд ли все творившиеся в "Глинках" чудеса можно отнести к мифам.

А еще рассказывают, что выдумал Брюс живую и мертвую воду. Нравилось, мол, ему превращать стариков в молодых. Для начала изрубил он своего пожилого лакея на куски, потом облил их мертвой водой - и они срослись. Затем окропил живой водой - и старик стал молодым.

Но, как, ни странно, сам Яков Вилимович Брюс обладал скорее скептическим, чем мистическим складом ума. По свидетельству одного из современников, Брюс не верил ничему сверхъестественному. И когда Петр показывал ему нетленные мощи святых угодников в новгородской Софии, Брюс «относил сие к климату, к свойству земли, в которой прежде погребены были, к бальзамированию телес и к воздержанной жизни». Потомок шотландских королей тяготел к естественным наукам.. Одним из таких научных достижений графа стала первая карта российской территории от Москвы до Малой Азии. Он также составил астрологическую и геолого-этнографическую карты города.

Первым астрологической картой Брюса воспользовался Иосиф Сталин, - рассказывает столичный экскурсовод Ирина Сергиевская. - Сохранились документы, в которых Сталин велел, чтобы метро строили по астрологической карте, составленной графом. Поэтому на кольцевой линии всего 12 станций, как 12 знаков Зодиака. И 13-ю, «Суворовскую» никак не удается построить. Именно Брюс утверждал, что Москву надо строить по принципу кругов - это самая надежная геометрическая фигура. Кстати, Санкт-Петербург, где нет кольцевой структуры, он не любил. Есть версия, что большевики, прокладывая дороги на месте садов и вдоль бульваров, пользовались его астрологическим завещанием. Так появились современные Садовое и Бульварное кольца. Геолого-этнографическая карта не сохранилась. Она исчезла в середине прошлого века, но ее описания есть в Академии Наук. Например, Брюс еще в XVIII веке утверждал, что нельзя вести плотную застройку на Дмитровке - там под землей много пустот. К нему не прислушались и дома на этой улице уже проваливались. Не стоит строить высоких домов на набережной Москвы-реки, говорил он, в районе Воробьевых гор - возможны оползни. И построенное вопреки предостережению Брюса новое здание Академии наук стали укреплять сразу же после постройки, пытаясь остановить угрозу обрушения. Но зато это место на карте Брюс пометил как самое подходящее для учебы, и потому на Воробьевых горах при Сталине начали строить новое здание МГУ.

Жить лучше всего в Кузьминках, утверждал Брюс, а веселиться на Пресне. Самым подходящим для развлечения и пьянства местом исследователь считал землю, на которой построен Белый дом. Откровенно гиблых места на карте Москвы два - Перово и начало Кутузовского проспекта. Здания под землю там не проваливаются, но гаишники называют эти места бермудскими треугольниками - за сутки здесь происходит больше дорожно-транспортных происшествий, чем во всех других районах вместе взятых.

Ученик Ньютона, человек самых разносторонних знаний, он, можно сказать, родился преждевременно. Далеко не всем современникам были понятны его изыскания.

Однако, как считает написавший о Брюсе интересную книгу российский исследователь А.Н. Филимон, этот ученый-вельможа внес весьма важный вклад в развитие отечественной науки. И все же, приезжая в "Глинки", знакомясь с усадебным домом, флигелем-лабораторией и другими постройками, нет-нет да и ловишь себя на мысли, что оказался в царстве волшебника.

.Чернокнижник Яков Брюс

Однако со временем в памяти народной упрочился иной образ Брюса - колдуна и чернокнижника. Повод для подобных подозрений Брюс подал еще в молодости. В конце XVII в. в Москве была построена Сухарева башня, и москвичи с суеверным страхом стали замечать, что время от времени ночной порой в верхних окнах башни мерцал таинственно свет. Это друг царя Ф.Я. Лефорт собирал «Нептуново общество», увлекавшееся, по слухам, астрологией и магией. В общество входили еще восемь человек и среди них - сам любознательный царь, неразлучный с ним Меншиков и Яков Брюс.

Тяготение к тайноведению у Брюса было, можно сказать, наследственным. Его предок шотландский король Роберт Брюс в XIV в. основал Орден святого Андрея, объединивший шотландских тамплиеров. По преданию, Яков Брюс после смерти Лефорта возглавил «Нептуново общество». Кроме того, на Сухаревой башне он занимался астрономическими наблюдениями. Репутация «звездочета» и глубокие научные познания Брюса порождали среди обывателей фантастические легенды. Как рассказывал П.И. Богатырев в очерках «Московская старина», москвичи уверились, «будто у Брюса была такая книга, которая открывала ему все тайны, и он мог посредством этой книги узнать, что находится на любом месте в земле, мог сказать, у кого, что где спрятано... Книгу эту достать нельзя: она никому в руки не дается и находится в таинственной комнате, куда никто не решается войти». Основой для подобных преданий могли послужить реальные факты. Чиновники, составлявшие опись кабинета Брюса, нашли там немало необычных книг, например: «Философия мистика на немецком языке», «Небо новое на русском языке» - так обозначено в описи. Была и вовсе загадочная книга, состоявшая из семи деревянных дощечек с вырезанным на них непонятным текстом. Народная же молва утверждала, будто магическая Брюсова книга принадлежала некогда премудрому царю Соломону. И Брюс, не желая, чтобы она после его смерти попала в чужие руки, замуровал ее в стене Сухаревой башни. А после того, как башня была разрушена, стали поговаривать, что случилось это неспроста и виной всему - могучие и опасные чары, заключавшиеся в Брюсовой книге. Да и саму смерть Брюса порой приписывали его магическим экспериментам.

Во второй половине XIX в. М.Б. Чистяков записал рассказы крестьян из села Чернышино Калужской губернии, принадлежавшего когда-то Брюсу. Крестьяне говорили, что хозяин села был царским «арихметчиком», знал, сколько звезд на небе и сколько раз колесо повернется, пока до Киева повозка доедет. Взглянув на рассыпанный перед ним горох, он мог сразу назвать точное количество горошин: «Да мало ль еще, что знал этот Брюс: он знал все травы этакие тайные и камни чудные, составы разные из них делал, воду даже живую произвел...» Решив испробовать чудо оживления и омоложения на себе самом, Брюс будто бы повелел верному слуге разрубить себя на части мечом и потом поливать «живой водой». Но для этого нужен был долгий срок, а тут царь некстати хватился своего «арихметчика». Пришлось слуге во всем сознаться и показать тело господина: «Глядят - тело Брюсово уж совсем срослось и ран не видно; он раскинул руки, как сонный, уже дышит, и румянец играет в лице». Возмутился духом православный царь, сказал с гневом: «Это нечистое дело!» И повелел похоронить чародея в земле на веки вечные.

В качестве мага и чернокнижника Брюс фигурирует и в сочинениях русских романтиков: в повести В.Ф. Одоевского «Саламандра», в незавершенном романе И.И. Лажечникова «Колдун на Сухаревой башне».

Новая реальность XX в. вносила в легенды о Брюсе свои коррективы. Утверждали, будто он не умер, а создал воздушный корабль и улетел на нем неведомо куда. Царь же повелел книги его замуровать в Сухаревой башне, а все снадобья - сжечь. Таким образом разрастался и варьировал целый свод сказаний, в котором Брюс представал чем-то вроде русского Фауста.

В судьбе Брюса действительно есть что-то загадочное. Неясно, где и как сын служилого дворянина, на четырнадцатом году записанный в «потешные», сумел получить такое блестящее образование, которое позволило ему, затем овладеть глубокими познаниями в самых различных областях науки? Непроницаемыми для постороннего взгляда остались его внутренний мир и домашняя жизнь, особенно в последние годы, проведенные почти в отшельническом уединении. Брюс несомненно проявлял интерес к тайноведению.

Недавно в бывшей брюсовской усадьбе с помощью местных краеведов открыли музей. Его деятельность несомненно поможет прояснить немало «белых пятен» в биографии одного из самых видных сподвижников Петра I.

З00 лет назад, в 1709 году в гражданской Московской типографии началось издание первых двух листов легендарного «Брюсова календаря», которому на долгие годы предстояло стать настольной книгой <#"justify">1.Брюс, Яков Вилимович (1670 - 19 апр. 1735) - русский государственный деятель и ученый, один из ближайших сподвижников Петра I, генерал-фельдмаршал. Родился в России, куда его дед, шотландец, переселился еще в 1647. Брюс начал свою службу в "потешных" войсках Петра I. Сопровождал его за границу в 1697-98. Во время Северной войны командовал русской артиллерией.

.С 1717 - президент берг- и мануфактур-коллегии. За удачное заключение Ништадтского мира со Швецией в 1721 получил титул графа. Наряду с военной и государственной деятельностью выполнял различные поручения Петра I в области культуры и просвещения. Во время осады Азова в 1696 составил карту земель от Москвы да берегов Малой Азии. Хорошо зная астрономию, Брюс давал указания о проведении астрономических наблюдений, в частности о наблюдениях солнечного затмения 1699 и солнечных пятен. В основанной Петром Навигацкой школе Б. оборудовал астрономическую обсерваторию, на которой после 1702 производил наблюдения. По выбору и указанию Петра I Брюс перевел на русской язык книгу голл. физика и астронома X. Гюйгенса "Космотеорос" (1698), содержавшую общедоступное изложение гелиоцентрической системы мира, и написал к ней предисловие. Перевод ее был издан (без указания имен автора и переводчика) в 1717 и 1724 под заглавием "Книга мирозрения". В ней изложен закон тяготения Ньютона. Брюс редактировал земные глобусы и глобусы небесной сферы, географические карты, напечатанные в гражданской типографии в Петербурге. С 1706 ведал русским книгопечатанием.

.Москвичи издавна обходили стороной стрелецкую казарму, в которой располагалась часть полковника Сухарева, - бесшабашные стрельцы могли спьяну и деньги отобрать, а то и голову проломить. Но с куда большей опаской горожане стали относиться к Сухаревой башне, когда там поселился Яков Брюс и организовал по велению царя школу математических и навигационных наук.

.Ему приписывали составление известного календаря, написанного и напечатанного в Москве в 1709-15 (Брюсов календарь). В 1726 вышел в отставку. По завещанию Брюса часть его богатых коллекций рукописей, физических приборов, монет, медалей и других редкостей передана Академии наук.

Список литературы

1.Большая биографическая энциклопедия. - М. 2009.

.Воронцов-Вельяминов Б.А. Очерки истории астрономии в России. - М. 1956.

.Райков Б.Е. Очерки по истории гелиоцентрического мировоззрения в России. - 2 изд., М.-Л. 1947.

Петр предоставил своему любимцу в распоряжение верхний ярус Сухаревой башни, где Брюс оборудовал обсерваторию. Он всерьез увлекался астрономией, повсюду возил с собой подзорную трубу и астрономические пособия, даже учил самого царя ориентироваться по небу, предсказывать солнечные затмения. Наблюдениями Брюс занимался по ночам и при этом записывал свои вычисления, чертил карты…
Но народная молва гласила, что ночами шотландец творил в Сухаревой башне черные дела: например, выпускал из окон ее «железных птиц с человеческими головами», да и сам порой летал над Москвой, обратившись в ворона…
Еще один слух касался фигурки двуглавого орла на шпиле башни. Говорили, что птица способна предвидеть будущее. И это вроде бы подтверждалось. Так, перед войной с Наполеоном между лап орла видели запутавшегося ястреба. Многие посчитали это предзнаменованием русской победы над французами.
В распоряжение Брюса был предоставлен и башенный подвал. В нем граф устроил лабораторию, где, опять же, по слухам, он проводил алхимические опыты. А еще утверждали, что шотландец хранит в том подвале «Черную книгу», автором которой якобы является сам Сатана. И кто завладеет этой книгой, сможет отворять любые запоры и ему откроются любые клады… По преданию, чувствуя скорую кончину, граф замуровал книгу в стене башни.
В 1934 году Сталин приказал снести Сухареву башню, поскольку она якобы мешала движению транспорта. Почему-то, вместо того чтобы взорвать, ее стали разбирать по кирпичику. Пошли слухи, что пытались отыскать Брюсову «Черную книгу», но поиски оказались безуспешными.
Но самым удивительным было предание о живой и мертвой воде. Будто бы Брюс владел секретом воды, способной заживлять раны и оживлять мертвых. И что умер он так. Решил Брюс провести опыт, позвал слугу-турка и велел тому разрубить свое тело мечом на четыре части. После этого слуга по приказу хозяина зарыл останки в саду и в течение трех дней и трех ночей поливал то место из склянки, которую дал ему перед смертью Брюс. На четвертый день ему предписывалось откопать яму. Но все пошло не так. На третий день Брюса зачем-то стали разыскивать по приказу царя. В конце концов турок «раскололся» и поведал, что случилось. Петр приказал раскопать яму с останками. Тело чародея оказалось целым, и сам он был жив, только спал. Тем не менее император счел это «делом нечистым», велел опять разрубить графа на части и закопать.
На фасаде дома №2 по Спартаковской улице, в прошлом известного как «Дом на Разгуляе», можно увидеть остатки солнечных часов с цифрами, астрологическими символами и другими знаками. А дело будто бы было так. Граф Мусин-Пушкин заказал чернокнижнику Брюсу магические часы, способные предсказывать будущее и указывать на клады. Однако еще до того как заказ был выполнен, Мусин-Пушкин отдал Богу душу. Брюс отвез изделие наследникам, а те отказались за него платить. Тогда Брюс оставил часы им, но при этом произнес такую фразу: «Пусть будут прокляты эти часы, и пусть они только плохое показывают!»
Утверждают, что перед революцией, Первой и Второй мировыми войнами каменная часовая доска обретала кроваво-красный цвет. А время от времени на ее поверхности проступал белый крест. И вершина его указывала, где искать сокровища. Но все, кто их находил, в скором времени умирали ужасной смертью…
В 20-х годах прошлого века члены общества «Старая Москва» выяснили, что солнечные часы были помещены на фасад здания аббатом Сюрюгом - воспитателем детей Мусиных-Пушкиных, человеком высокообразованным, автором трудов по истории, мифологии и литературе. Но к Якову Брюсу они, похоже, никакого отношения не имели.