Двадцать лет назад, 8 августа 1991 года, ушел из жизни трижды Герой Советского Союза маршал авиации Иван Кожедуб

В годы Великой Отечественной войны в 120 воздушных боях украинец Иван Кожедуб уничтожил 62 фашистских самолета, а также два американских истребителя, атаковавших его по ошибке. Причем, в отличие от трижды Героя Советского Союза Александра Покрышкина (59 воздушных побед) и других асов, сам Кожедуб ни разу не был сбит.

Вместе с его внучкой Аней поднимаемся по аллеям мемориального комплекса на Поклонной горе, где выставлены артиллерийские орудия, минометы, самоходки, танки времен Второй мировой. Дольше всего, разумеется, задержались и фотографировались возле самолетов.

«Впервые увидев Веронику в электричке, Иван - боевой летчик - даже разговор завести побоялся»

Анна Никитична Кожедуб - невысокая стройная девушка. Во время знакомства представилась просто: «Аня…»

- На деда-крепыша вы не больно похожи , - пытаюсь сообразить что-то вроде комплимента.

Придерживаюсь женской линии, - смеется Аня. - Кстати, вы смотрели художественно-документальный фильм «Тайны века. Две войны Ивана Кожедуба»? В роли моей бабушки Вероники Николаевны Кожедуб снялась я.

Господи, а я думаю, вроде где-то видел ваше лицо! Только в фильме вы выглядите значительно старше - тоже красивой, но уже солидной дамой.

Так было задумано по сценарию. А гримеры из вас что угодно сделают. Во время съемок словно погрузилась во времена молодости дедушки и бабушки. Это было самое счастливое время моей жизни, когда были живы и они, и папа.

*Анна Кожедуб: «Как самое счастливое время вспоминаю годы, когда были живы дедушка, бабушка и папа…»

- А что случилось с отцом, почему рано умер?

После учебы в Суворовском училище папа тоже хотел стать летчиком. На медкомиссии у него нашли какой-то недостаток зрения. Мы жили в Ленинграде. Там одно время служил дедушка, жила моя другая бабушка - мамина мама. В Питере родилась и я. А папа окончил военно-морское училище подводного плавания. Родители восемь лет жили на Севере, в гарнизоне Полярный. Отец там облучился. Хотя служил на дизельной лодке. Что могло излучать? Может, торпеды с ядерными боеголовками? Словом, отец начал болеть, его списали на берег. У них чуть ли не пол-экипажа умерло от онкологии. Вот и папу похоронили на Новодевичьем вместе с дедушкой и бабушкой. Там, под памятником, могила устроена, как склеп.

- Иван Никитич тоже ведь еще не старый был…

За месяц-два до смерти деда несколько раз в квартиру тети Наташи и моего двоюродного брата Васи залетал голубь. Дед добродушно называл этих птиц серунами. Говорил, это их вторая натура. Примерно в это время он лег в госпиталь. Сердце пошаливало, давление… Чувствовал себя настолько неважно, что попрощался с бабушкой капитально, словно возвращаться домой уже не собирался. Но вернулся! Вроде полегчало. И первого августа они с бабушкой были уже на даче. А мы с мамой улетели в Крым.

Через неделю бабушка поехала по делам в гарнизон. А когда вернулась, увидела возле калитки «таблетку» - местную «скорую». Наш сосед по даче маршал авиации Герой Советского Союза Иван Иванович Пстыго, с которым дед общался незадолго до этого через забор, рассказывал, что Иван Никитич сам вызвал «скорую». А московская «скорая» (из Кремлевской больницы) опоздала. Два часа откачивали - безрезультатно. Обширный инфаркт.

Вот вам и голуби… Мне тогда было девять лет. Это был один из самых тяжелых дней в моей жизни. Первого сентября мы пришли в школу. Учительница сказала: «Дети, у нашей Анечки Кожедуб нынешним летом случилось большое горе - умер дедушка, знаменитый летчик». Я разрыдалась.

- Как они познакомились с вашей будущей бабушкой Вероникой?

Впервые увидели друг друга в электричке, идущей из Москвы в Монино, - продолжает Аня. - Дед учился там в военно-воздушной академии. Вероника заканчивала 10-й класс. Кожедуб, уже майор, был очень стеснительным. Даже разговор боялся завести. Позже оправдывался, что ее красота ослепила его.

Потом они снова встретились в Монино. Иван пригласил ее в Дом офицеров на танцы. В гардеробе снял реглан. Девушка увидела три звезды Героя - и чуть не убежала. Испугалась. Она тоже была из простой семьи. Дед, кстати, с улыбкой рассказывал, что на службе он не блистал изысканными манерами, мог и матюгнуться, если человек поступил непорядочно или отлынивал. Так некоторые армейские острословы за глаза называли его Триждыдубом. Дед не обижался.

Всю жизнь дедушка называл бабушку своей четвертой золотой звездой. У них была уже трехлетняя дочурка, тетя Наташа, старшая папина сестра, когда Кожедуба забрали на войну в Корею. В буквальном смысле забрали - семья втроем отдыхала в Кисловодске. И вдруг вечером в номер явились два офицера госбезопасности и предложили Кожедубу поехать с ними. Бабушка и дедушка Бог знает что подумали. Ведь и после войны были аресты. Но деда привезли в обком партии, к первому секретарю, в кабинете которого был телефон правительственной связи. Командующий авиацией Московского военного округа генерал Василий Сталин потребовал, чтобы Кожедуб срочно вылетал в Москву…

В Корее дед командовал истребительной авиадивизией. Там наши летчики намолотили столько американских и австралийских самолетов, что Штаты были вынуждены отказаться от своего плана «Дропшот», предусматривавшего атомную бомбардировку 300 главных промышленных городов Советского Союза. Многие историки говорят, что так Кожедуб и другие наши летчики предотвратили третью мировую войну.

Наверное, насмотревшись на войнах смертей, дед очень любил жизнь. Во всех ее, казалось бы, малозначительных прозаических проявлениях. В дневнике, который вел с молодости, мог записать: «Ел персики. Спал»…

Он очень любил проводить время со мной. Проникался моими детскими интересами и как бы заново открывал для себя жизнь. С большой нежностью относился к детям и взрослым. У нас в Монино часто бывала моя подружка Катя Покрышкина, внучка Александра Ивановича, тоже трижды Героя. А позже, в МГИМО, я училась на юриста-международника с внучкой маршала Рокоссовского…

На старости лет дед был глуховат. А в доме командовала бабушка. На ней все держалось. После тяжелого инсульта к полноценной жизни дед вернулся ее стараниями. Даже писать учился заново! Бабушка привыкла, чтобы ее команды выполнялись беспрекословно и немедленно. Бывало, просит деда подать пиалу для чая. Тот не слышит. Бабушка повторяет громче. Он снова не понимает. Тут уже бабушка как рявкнет: «Пиа-алу подай, пожалуйста!» Он подает и улыбается. Улыбка у него была добрая, как у Юрия Алексеевича Гагарина, с которым он дружил.

«Защищая бомбардировщик союзников, Кожедуб сбил два… их же истребителя»

Летом на даче часто просил меня: «Иди, солнышко, мяты пошукай, чайку заварим», - продолжает рассказ Аня Кожедуб. - Вообще-то он хорошо, практически без акцента, говорил по-русски. Но на старости лет в его речи все чаще проскакивали родные украинские слова. Вспоминал свою Сумщину, село Ображиевку под Шосткой. Дедушка Иван Никитич писал картины маслом. Иногда на украинские мотивы. Я побывала на его родине уже после его смерти. Очень красивые места, замечательные люди.

- Кроме чая с мятой, какие-то гастрономические пристрастия у Ивана Никитича были?

Он вообще-то был всеядным, неприхотливым. Ел все, что бабушка готовила. А там такие разносолы случались - мама дорогая! И чахохбили из курицы с грецким орехом, и рыба-фиш, и ножки куриные фаршированные, и лимонный конфитюр (я его обожала), и варенье из лепестков роз… Все это Вероника Николаевна делала сама.

И, конечно, вино во время обедов и ужинов лилось рекой. Деду много дарили разных красивых бутылок. Это тоже здоровья не прибавляло. А к нему разные друзья валили. С тем выпей, тому не откажи. Бабушка, женщина гостеприимная и компанейская, порой жутко психовала, когда, бывало, дед не просыхал. А он: «Верониченька, ну что ты злишься? Ты же знаешь: «три танкиста выпили по триста, бравый сокол выпил девятьсот!..»

*Иван и Вероника очень любили друг друга и прожили душа в душу 45 лет

- Вероника Николаевна умерла уже после Ивана Никитича?

Да. У нее было заболевание легких. Она сильно курила. Научилась от переживаний, когда ждала деда из Кореи.

- Иван Никитич тоже курил?

Да. После войны бросил. Работал военным летчиком-испытателем. Так его разнесло вширь - не помещался в кабинах испытываемых аппаратов! У нас даже фото где-то было, где он в Музее авиации страшно веселится, пытаясь влезть в кабину своего Ла-7. И, как гласит семейная легенда, Наташка (дочь) с бабушкой моей лет в сорок снова как бы заставили его курить! Хотя не представляю, как можно было нашего деда заставить что-либо делать по принуждению. Очень упрямый был.

А бабушка-то и умерла, собственно, из-за чрезмерного увлечения сигаретами. «Стюардесса» ей нравилась, как сейчас помню! Курево практически не выпускала изо рта. Во время обедов и ужинов, на которых я иногда присутствовала, помню, даже, пока Вероника ела, рядом в пепельнице тлела сигарета, что жутко бесило моего папу. Он всегда ее украдкой тушил. Бабушка сразу в крик!

Подростком и я научилась курить. Бабушка сначала ругала меня. Потом курили вместе. Делились своими женскими горестями.

- А что старшая дочь Кожедубов - ваша тетя Наташа?

Рано умерла. Тоже от тяжелой болезни. У нее остался сын - мой старший двоюродный брат Василий. Ему сейчас 40 лет. Живет в Москве. Наталья Ивановна была очень талантливой личностью. Училась в МГИМО, блестяще играла на пианино, обладала литературными способностями.

…Чтобы соскочить с печальной темы, я вспомнил малоизвестный факт из боевой биографии знаменитого летчика, о котором в советское время знали только немногие, да и те говорили шепотом.

- Как это в конце войны с фашистами Иван Никитич умудрился сбить два самолета союзников?

Об этом я узнала уже после смерти деда от его бывшего ведомого Героя Советского Союза генерал-майора авиации Сергея Макаровича Крамаренко. Во время боя в небе Германии, это был апрель 1945 года, Кожедуб увидел, как к американскому тяжелому бомбардировщику В-17 «Фортресс» устремилась группа «мессеров», и попытался отогнать их от «Летающей крепости». Союзнические истребители сопровождения, видать, не поняли намерений советского летчика, приняли его за немца и открыли заградительный огонь. В пылу боя, уйдя переворотом от их трасс, Иван Никитич в долгу не остался и мгновенно атаковал. Летчик одного подбитого им «Мустанга» успел выброситься с парашютом. А второй взорвался в воздухе. Все это зафиксировал фотокинопулемет самолета Кожедуба. Могли быть серьезные неприятности. Командир полка полковник Чупиков посоветовал Ивану Никитичу помалкивать об этом инциденте и отдал «на память» проявленную пленку, чтобы она не попала к кому не следует. Слава Богу, обошлось.

Почему Кожедуб летал исключительно на самолетах советского производства, а не на, скажем, истребителе «Аэрокобра», как Покрышкин, - их американцы поставляли по ленд-лизу?

Да, Сергей Макарыч рассказывал, что «Кобра» - отличный самолет, с кондиционером. А в кабине «Лавочкина» воздух нагревался порой до 60 градусов. Да задымленность от выхлопных газов двигателя была такой, что иногда летали с открытым фонарем, чтобы не угореть. Но Кожедуб служил в элитном, так называемом маршальском полку - его опекал главком ВВС главный маршал авиации Александр Новиков. Такая часть должна летать, сами понимаете, только на отечественной технике! И воевали, как видите, наши соколы на ней неплохо.

Какие отношения у Ивана Кожедуба были с другим нашим асом Александром Покрышкиным - тоже трижды Героем? Не было между ними какой-то ревности?

Насколько я знаю, Александр Иванович был не особо компанейским человеком, не таким теплым, как дед. Помню, Мария Кузьминична, жена Покрышкина, даже как бы завидовала моей бабушке, которую дед называет пятидесятью ласковыми прозвищами, а ее Александр Иваныч - только «Мария» всю жизнь. Дед-то мой ко всем относился тепло и с любовью. Александра Ивановича, думаю, уважал. А Покрышкин относился к нему, пожалуй, просто как к коллеге по цеху. Тоже, конечно, с уважением.

Однажды мне довелось услышать байку, вроде бы два аса недолюбливают друг друга. «Бред абсолютный!» - сказал мой папа. Возможно, такой дурацкий слух возник из-за природной сдержанности Покрышкина. Он же сибиряк, а дед - щирый украинец! Они небо делили в свое время не ради удовлетворения амбиций, просто дело общее делали. Воевали на разных фронтах, познакомились лишь после войны, служили в разных войсках - дед в ВВС, Покрышкин - в ПВО. Так что в молодости подружиться не представлялось возможным. А в старости люди труднее сходятся. Поэтому они, хоть и встречались, друзьями не стали. Зато я с внучкой Покрышкиных Катей подружилась, еще когда наши мамы вывозили нас в колясках на прогулку. Выяснилось, что живем в одном доме в соседних подъездах. Мамы подружились. И папы дружили.

Иван Никитович Кожедуб ни разу не был сбит во время Великой Отечественной войны, и хотя его подбивали, он всегда сажал свой самолёт. На счету Кожедуба также есть и первый в мире реактивный истребитель, немецкий Ме-262. В общей сложности за время войны он совершил 330 боевых вылета. В этих вылетах было уничтожено 64 вражеских самолёта. Он является трижды Героем Советского Союза.

У каждого лётчика — аса свой, присущий только ему одному, почерк в небе. Был он и у Ивана Кожедуба — человека, в характере которого гармонично сочетались мужество, отвага и исключительное хладнокровие. Он умел точно и быстро взвесить обстановку, мгновенно найти в сложившейся ситуации единственно верный ход.

Машиной он владел виртуозно, мог управлять ею даже с закрытыми глазами

Все его полёты представляли собой каскад всевозможных маневров — разворотов и змеек, горок и пикирований. Всем, кому приходилось летать с Кожедубом ведомым, нелегко было удержаться в воздухе за своим командиром. Кожедуб всегда стремился отыскать противника первым. Но при этом и «не подставиться» самому. Ведь в 120 воздушных схватках он ни разу не был сбит!

Детство и юность

Кожедуб Иван Никитович родился в большой крестьянской семье на Украине в деревне Ображиевка Черниговской губернии. Он был самым младшим ребенком, имел трех старших братьев и сестру. Датой рождения официально принято считать 08 июня 1920 года, но, как известно, он добавил себе два года, которые были нужны для зачисления в техникум. Настоящей датой рождения Ивана Кожедуба является 06 июля 1922 года. Его отец занимался землей и работал на фабрике, но находил время для книг и даже сам сочинял стихи. Детей он воспитывал в строгости, старался привить им такие качества, как упорство, трудолюбие и исполнительность.

Когда Ваня пошел в школу, он уже умел писать и читать. Учился он хорошо, но школу посещал с перерывами, поскольку по окончании первого учебного года отец отправил его в соседнюю деревню работать подпаском. Перед поступлением в химико-технологический техникум в 1934 году Иван Никитович успел поработать в библиотеке. 1938 год стал переломным в судьбе юноши – тогда он начинает посещать аэроклуб.

Весной 1939 года произошел первый его полет, который оставляет большое впечатление. Уже в 1940 году приняв решение стать истребителем, он поступает в военное летное училище, по окончании которого его оставляют инструктором здесь же.

После начала Великой Отечественной войны Ивана Кожедуба и все училище переводят в Казахстан, но после многочисленных рапортов, осенью 1942 года его отправляют в Москву. Здесь он попадает в 240 истребительский авиаполк под командование Игнатия Солдатенко. На первое боевое задание Иван Никитович вылетел в марте 1943 года, но попав под огонь, просто чудом смог приземлится практически невредимым. Прежде чем будущий великий летчик сел за свой новый самолет Ла-5 прошло около месяца.

Личный боевой счет Иван Кожедуб открывает в июле 1943 года, во время Курского сражения. Это был его сорокой боевой вылет. За несколько дней в списке уже значились 4 победы. 6 августа 1943 года Иван Никитович Кожедуб получает свою первую награду – орден Боевого Красного Знамени. В это же время он сам начинает командовать эскадрильей. Осенью 1943 года его отправляют в тыл, впереди предстояли горячие тяжелые бои, нужно было восстановить силы.

После возвращения на фронт он решает поменять свою тактику, остановившись на бреющем полете, что требовало мужества и большого мастерства. За боевые заслуги в начале февраля 1944 года молодому перспективному летчику-истребителю было присвоено звание Героя Советского Союза. К августу 1944 года Кожедуб получил уже вторую Золотую Звезду Героя Сооветского Союза, в это время он лично сбил уже 48 самолетов противника за 246 боевых вылетов. В первый осенний месяц 1944 года группа летчиков во главе с Кожедубом была направлена в Прибалтику.

Здесь всего за несколько дней под его командованием было сбито 12 немецких самолетов, своих они потеряли только 2. После такой победы противник отказался от активных действий на этой территории. Еще один значимый воздушный бой прошел зимой, в феврале 1945 года. Тогда было сбито 8 самолетов противника, и уничтожен 1 самолет советской армии. Значимым личным достижением для Ивана Кожедуба было уничтожение реактивного Ме-262, который значительно превосходил по скорости его «Лавочкина». В апреле 1945 великим летчиком-истребителем были сбиты его последние 2 самолета противника.

К концу Великой Отечественной войны Иван Кожедуб был уже майором, на его счету было 62 сбитых самолета и 330 боевых вылетов и 120 боев в воздухе. В августе 1945 года уже в третий раз он Героем Советского Союза.

Послевоенные годы

После окончания войны он решил продолжить свою службу. В конце 1945 года Иван Никитович познакомился со своей будущей женой. У браке у них было двое детей: сын и дочь. Он также продолжал учиться, в 1949 году закончил Военно-Воздушную Академию, а в 1956 году Военную академию Генерального штаба. Участвовал в военных действия в Корее, под его командованием была 324 истребительская авиационная дивизия. В 1985 году Ивану Кожедубу выло присвоено высокой звание Маршала авиации.

Также в его биографии необходимо отметить общественную деятельность. Он был депутатом Верховного Совета СССР, а также народным депутатом СССР. Умер Иван Кожедуб у себя на даче 08 августа 1991 года.

Конец 1946 года внес изменения и в личную жизнь Ивана Кожедуба. Возвращаясь вечером в подмосковное Монино на электричке, Иван встретил десятиклассницу Веронику, которая вскоре стала его женой, верным и терпеливым спутником всей жизни, главным адъютантом и помощником, как сам Иван Никитович ее называл. О личной жизни Кожедуба известно немного, и тому есть объяснение: его подлинной личной жизнью, по утверждению близких, была и оставалась авиация. Но кое-что можно узнать из рассказов сына прославленного летчика, Никиты Ивановича, капитана I ранга запаса. Так стало известно, что первое знакомство в электричке могло стать для обоих молодых людей последним. Веронике молодой офицер сначала не понравился, показался неприглядным из-за невысокого роста и украинского акцента. Но, прохладно расставшись, молодые люди через некоторое время снова встретились в той же электричке. Иван взял инициативу в свои руки и уговорил Веронику пойти с ним на танцы в гарнизонный клуб.

Дело было зимой, под самый Новый год. Кожедуб встретил Веронику в летном реглане, надетом поверх кителя. Пока они шли по территории части к клубу, девушку удивило, что все офицеры, даже старше по званию, отдавали Ивану честь. Думала: что за майор такой, если ему даже полковники честь отдают и вытягиваются по стойке смирно. Дело в том, что отдавать честь и выполнять команду «Смирно!» перед Героем Советского Союза даже старших по званию чинов обязывали военные правила, учрежденные Иосифом Сталиным (при Хрущеве эти правила были отменены). Но Иван не признавался ей, в чем секрет, пока не зашли в клуб.

Когда же он снял реглан, девушка увидела три Звезды Героя, кучу планочек орденов – и потеряла дар речи

После танцев было застолье, где Кожедуб, по сложившейся в части традиции, представил свою избранницу офицерам. Потом рассказывал Веронике, как товарищи подходили к нему и шептали на ухо: «Ну, Иван, выбор одобряю». Новый, 1947 год молодые люди уже встречали вместе. А утром 1 января в поселковом совете Монино их быстро, без свидетелей, расписали. С тех поры Кожедубы прожили душа в душу почти пятьдесят лет.

Главной движущей силой семьи Кожедубов всегда была только любовь.

Дети не помнили, чтобы родители хоть раз обидели друг друга

Зато помнили, что из каждой поездки папа обязательно привозил подарки не только им, но и маме. Во всех домашних делах Иван Никитович полагался на жену и старательно скрывал от неё опасности своей профессиональной жизни – берёг супругу.

В 1947 году родилась дочь Наталья, а в 1953 году — сын Никита (капитан 3 ранга ВМФ СССР).

Самолёты, на которых летал Иван Кожедуб

Ла-5. Свой первый боевой вылет Герой Советского Союза провел 26 марта, вылет закончился неудачно: его первый боевой истребитель Ла-5 (бортовой № 75) в бою получил повреждения, а при возвращении на аэродром был вдобавок обстрелян своей зенитной артиллерией. С большим трудом летчик смог довести машину до аэродрома и совершить посадку. После этого примерно месяц летал на старых истребителях, пока вновь не получил новый Ла-5. Это был отличный истребитель облегчённого типа с номером «14» и надписями, выведенными белым с красной окантовкой: на левом борту - «Имени Героя Советского Союза Подполковника Конева Г. Н.», на правом - «От колхозника Конева Василия Викторовича». Ла-5 – это одномоторный деревянный низкоплан. Основным конструкционным материалом используемым в планере самолета была сосна. Для производства некоторых шпангоутов и лонжеронов крыла применяли дельта-древесину. Вооружение истребителя состояло из 2-х синхронных пушек ШВАК калибра 20-мм с пневматическим и механическим перезаряжанием. Общий боезапас равнялся 340 снарядам. Для наводки на цель использовался коллиматорный прицел ПБП-la.

Ла-7. В конце июня 1944 года советский ас был переведён заместителем командира в знаменитый 176-й Гвардейский истребительный авиаполк. Это соединение, первым в Советских ВВС, в августе 1944 года получило новейшие истребители Ла-7. Он стал дальнейшей модернизацией истребителя Ла-5 и одной из лучших серийных машин конца Второй мировой войны. Данный истребитель обладал отличными летными качествами, высокой маневренностью и хорошим вооружением. На малых и средних высотах он имел преимущество над последними поршневыми истребителями Германии и стран антигитлеровской коалиции. Ла-7, на котором заканчивал войну Кожедуб, в настоящее время находится в Центральном музее ВВС России в поселке Монино.

Семья, друзья и привязанности

Жила семья генерала, а в конце жизни - маршала Кожедуба, конечно, безбедно, но, по нынешним понятиям, скромно. Была служебная «Волга», была машина у Вероники Николаевны - в 50-е годы она освоила «москвич». В 80-е - появился «ВОЛЬВО».

Была ничем не выдающаяся дача в Монине, там, где на краю территории Военно-воздушной академии, в углу между Монинским поворотом и Горьковским шоссе размещались госдачи для авиационных генералов и маршалов - членов Военного совета ВВС и для известных авиационных командиров. Среди соседей по даче были заместитель главкома ВВС маршал авиации С.А. Руденко, начальники Военно-воздушной академии маршалы авиации С.А. Красовский и Н.М. Скоморохов, маршалы авиации П.С. Кирсанов и Г.П. Скориков, командующий Дальней авиацией генерал-полковник В.В. Решетников, начальник вузов ВВС генерал-полковник Г. У. Дольников, заместитель командующего Дальней авиацией генерал-лейтенант А.А. Плохов…

Несмотря на занятость по службе, большое внимание Иван Никитович уделял своим детям и старался держаться с ними на равных:

У них свой, неподдельный мир, - говорил Кожедуб. - Простой ли, сложный - не знаю, но честный.

«Конечно, отец был необыкновенный человек, - с грустью вспоминала дочь, Наталья Ивановна. - Когда я была маленькой, ученицей младших классов, то дружила с дочерью маршала Конева, тоже Натальей. Помню, что когда Конев входил в комнату, где мы занимались, и я видела его огромную лысую голову, то вжималась в стул, а душа моя наполнялась ужасом. Отец же всегда появлялся передо мной в потоке солнечного света, золотящего его чуб, посланцем добрых сил, всегда с какой-то необыкновенной новой мыслью, идеей, веселой шуткой…»

«Отец играл с нами нечасто, но если вступал в игру, то серьезно, и это было действительно здорово. Мы помнили все подробности и повороты игры долго, наверное, всю жизнь… Пытались повторять, в том же духе играть без него, но не получалось, не хватало чего-то очень важного», - говорил Никита Иванович Кожедуб.

Наташу, родившуюся в 1947 году, Кожедуб боготворил и баловал. После окончания школы дочь училась на филфаке МГУ, затем перевелась на экономический факультет МГИМО.

Наталья Ивановна была тонким и одаренным человеком, благоговейно хранившим память об отце. Исключительно скромная в жизни, она работала на незаметной должности корректора, а затем редактора в различных редакциях военных газет и журналов. Живой и общительный человек, она увлекалась театром, знала многих актеров и режиссеров.

В 1966 году она вышла замуж, а 12 января 1970 года у Натальи Ивановны родился сын Василий - старший внук Ивана Никитовича. Василий Витальевич получил медицинское образование, живет и работает в Москве.

Будущее своего «наследника», сына Никиты, Кожедуб, естественно, не мыслил без авиации. Впоследствии, посоветовавшись с друзьями, он отдал сына в Ленинградское суворовское училище, надеясь, что, окончив его, тот поступит в летное и станет летчиком.

Никита рос впечатлительным, скромным, романтично настроенным мальчиком. Он много читал, прекрасно рисовал, хорошо играл на гитаре. С большим уважением и почтением он относился ко всем членам своей семьи. Обладал он и тонким чувством юмора. Вот один из эпизодов, рассказанный им:

«Однажды, поздно вечером, еще в детстве, меня разбудили крики и зажженный в комнате свет. Я открыл глаза и увидел отца, бегающего по квартире с ружьем.

"Наверное, началась война", - пришла в голову печальная мысль.

Но причина переполоха оказалась существенно меньшего масштаба. Отец, выглянув во двор, заметил воров, снимавших колеса с его новой, 21-й "Волги". Инстинкт собственника немедленно проснулся в нем и, выхватив из шкафа подарочную, никогда не стрелявшую двухстволку, изрыгая угрозы в адрес расхитителей, он появился в проеме окна. Жулики, заметив грозную фигуру, да еще при оружии, немедленно ретировались».

Никита успешно окончил Суворовское училище, но из-за небольшой потери зрения медкомиссию в летное училище не прошел, что вызвало большое разочарование отца и его едва скрываемый гнев на медицину. Никита немедленно пошел по намеченному заранее запасному пути. Не зря многие товарищи и сослуживцы считали, что именно морская служба являлась его подлинным призванием. В 1970 году Никита Иванович Кожедуб поступил в Высшее военно-морское командное училище имени Фрунзе.

Училище находилось в Ленинграде, и Никита, знакомый с семьей Петренко с детства, получая короткие увольнения, по старой привычке заходил к ним. Евгений Васильевич Петренко, считавший, что молодой парень не должен сидеть «со стариками» и вообще не должен сидеть, настойчиво предлагал Никите познакомиться с Олей, дочерью его товарища, жившей в соседнем доме, прогуляться с ней, сходить в кино. Надо заметить, что и Петренко, и Оля жили в соседних домах на улице Красного Курсанта. На этой улице, ранее носившей название Большая Спасская, стоял известный Спасский собор, когда-то располагался Второй кадетский корпус, где в разные годы преподавали адмирал Макаров, создатель первого русского самолета Можайский, академик Крылов, другие известные ученые России.

Однажды, после долгих уговоров Петренко, Никита согласился «нанести визит вежливости» и, зажав в руке бумажку с номером квартиры Ольги, отправился к ней. «Здравствуйте, Ольга Федоровна! Я Никита Иванович, меня Петренки прислали» - так запомнила Ольга свою первую встречу с будущим мужем. Запомнила еще и потому, что ее, тогда пятнадцатилетнюю девочку, еще никто не называл Ольгой Федоровной.

Отношение к военным у ленинградцев в то время было сдержанным и довольно прохладным. В чем была причина, сказать трудно. Возможно, это было проявлением душевной боли из-за колоссальных потерь мирных жителей в годы блокады, которых их защитники не уберегли. «Я несколько раз спрашивала Никиту: "Вы не могли бы переодеться в гражданское?" - вспоминает Ольга Федоровна. - На что он, как курсант, которому это было не положено по уставу, отрицательно мотал головой».

Позднее Ольга поступила на филфак Ленинградского университета и выходила замуж уже студенткой. На свадьбе Никиты и Ольги, которая состоялась в феврале 1975 года, Иван Никитович и Евгений Васильевич были оба в гражданском, без орденов и предельно серьезны. Была насторожена и Вероника Николаевна. Дело в том, что Ольга Федоровна накануне свадьбы сказала Веронике Николаевне, что не собирается менять фамилию, хочет остаться со своей - девичьей. По ее собственному признанию, она ожидала споров, давления, но Вероника Николаевна нашла краткий, но очень сильный аргумент:

И как же ты будешь ездить с ним по гарнизонам, милочка? Ведь с другой фамилией тебе придется долго объяснять - кто ты есть.

Впоследствии Никита служил на Северном флоте в качестве командира БЧ-5 на дизельных подлодках. Участвовал в нескольких дальних походах в Арктику и Средиземное море. Долгое время молодые жили в Полярном Мурманской области, где снимали комнату. От квартиры, которую поспешили было предоставить сыну трижды героя интенданты, Никита Иванович с трудом, но твердо отказался.

Товарищи Никиты Ивановича по службе единодушно отмечают его высокую порядочность, человечность, профессиональную подготовленность. С некоторыми моряками, отслужившими на флоте срочную службу, он всю жизнь состоял в переписке. Дружеские отношения он поддерживал с большинством соратников-офицеров и после увольнения с флота.

В 1982 году он окончил командные курсы при Академии ВМФ имени Гречко, но ситуация на флоте, как и во всей стране, стремительно менялась, и к морской службе Никита Иванович уже не вернулся. Он служил в закрытом военно-морском институте и в 1985 году был переведен на службу в военную приемку в Москву. Ушел в запас Никита Иванович Кожедуб в 1987 году, в звании капитана 3-го ранга. А умер он 27 ноября 2002 года от последствий тяжелой травмы, на два дня пережив свое пятидесятилетие.

…Льготы некоторым категориям заслуженных людей, так не дававшие покоя определенной части интеллигенции Советского Союза накануне его крушения, по сравнению с тем, что сейчас в России приходится на долю богатейших людей, кажутся просто смешными. Семья Кожедуба могла закупать продукты в специальной столовой на 120 рублей в месяц, заказывать книги, выходящие в центральных издательствах страны, пользоваться услугами спецполиклиник. Были у Ивана Никитовича и помощники-адъютанты, и служебный автомобиль «Волга». В течение многих лет адъютантом Кожедуба был прапорщики. В. Розенков.

Конечно, Иван Кожедуб был автомобилистом, но не слишком заядлым, как, скажем, Брызгалов, Куманичкин или Вероника Николаевна. Любопытно, что, по утверждению жены, у Ивана Никитовича никогда не было водительского удостоверения. Он считал, что не гоже иметь такой «примитивный» документ военному летчику 1-го класса да еще трижды герою. Интересно, что Мария Кузьминична, жена Покрышкина, утверждала, что и Александр Иванович также ездил без прав и никогда их не имел.

К автомобильной теме в семье Кожедубов относится и история, произошедшая в начале 2000-х годов и рассказанная невесткой маршала, Ольгой Федоровной Кожедуб.

Анна Никитична, внучка Ивана Никитовича, еще будучи студенткой, очень неплохо освоила вождение автомобиля и как-то подвозила пожилого знакомого преподавателя-немца на повышенной скорости, с резкими разгонами и быстрым торможением. Немец оказался человеком, наделенным чувством юмора, и после десяти минут такой езды философски изрек:

Теперь я представляю, что испытывали мои соотечественники, встречаясь в воздухе с Кожедубом, если я испытал такое в короткой поездке по земле с его внучкой.

В 1976 году у Кожедуба на даче случился инсульт. У него произошло расстройство речи, на полгода отказала правая сторона. Вероника Николаевна испугалась, но, быстро придя в себя, с присущей ей энергией взяла на себя функции и лечащего врача, и строгой медицинской сестры, и поварихи, и сиделки: проштудировала соответствующую медицинскую литературу, добилась консультаций у лучших специалистов страны, перевела мужа на диетическое питание, строго контролировала лекарственный режим, за полгода дважды вывозила его в санаторий. Здоровье Ивана Никитовича пошло на поправку.

Прошло время, и прежний, с молодости заведенный порядок вновь воцарился в доме. Званые вечера, юбилеи, годовщины, встречи - застолья, застолья, застолья…

Иван Никитович был знаком со многими знаменитыми людьми. Он знал Г. Жукова и А. Василевского, М. Шолохова и А. Фадеева, Б. Пастернака и А. Твардовского, М. Светлова и A. Ахматову, И. Дунаевского и Д. Шостаковича, И. Курчатова и С. Королева, Ю. Гагарина и В. Комарова, А. Туполева и С. Ильюшина, С. Лемешева и И. Козловского, Н. Черкасова и Ю. Никулина, Л. Целиковскую и Л. Орлову, М. Бернеса и B. Высоцкого, В. Харламова и Э. Стрельцова, М. Таля и М. Ботвинника, наконец, Н. Хрущева и Л. Брежнева…

Самые разные люди были и среди его друзей, однако главное место в его душе всегда занимали фронтовые друзья и однокашники по академиям: Василий Мухин, Кирилл Евстигнеев, Леонид Прохоров, Павел Брызгалов, Дмитрий Титаренко, Алексей Амелин, Павел Масляков, Александр Молодчий, Павел Щербина, Леонид Беда, Виталий Попков, Александр Куманичкин и Николай Гулаев… Но ближайшим товарищем оставался все же Евгений Васильевич Петренко, о котором мы уже не раз упоминали. С Петренко Кожедуб сошелся еще во время учебы в Монинской академии, затем они тесно дружили во время службы Ивана Никитовича в Ленинграде, где жил, выйдя в отставку, Евгений Васильевич. Человек неистощимого юмора, любитель всевозможных шуток и розыгрышей, он был близок Кожедубу по духу. Чего только стоили их восторженные встречи, свидетелями которых были домашние:

Вано, дорогой! Где ж ты пропадал столько времени?

Так тебя ж, друже, шукал.

Так, видать, не шибко быстро шукал, раз такой живот отрос…

Крепкая дружба связывала Ивана Никитовича с летчиком-штурмовиком дважды Героем Советского Союза генерал-лейтенантом авиации командующим авиацией Белорусского военного округа Леонидом Игнатьевичем Бедой - человеком веселым, всегда готовым не только поддержать хорошую шутку, но и разыграть товарища. Беда, как многие летчики, отличался небольшим ростом. «Ты не "беда", - шутил Иван Никитович, - ты маленька лышенька».

Иногда, не обращая внимания на недовольное лицо Вероники Николаевны, в доме появлялся худой и высокий, с зычным голосом, известный ас-североморец, который после тяжелого ранения, без ног, вернулся в кабину истребителя и одержал несколько побед, а после войны стал известным писателем - Герой Советского Союза Захар Сорокин. Тяжелобольной человек, он обладал огромной волей к жизни. Он громко шутил, дарил свои книги и не был навязчив - его визиты никогда не превышали получаса. Однажды Кожедуб заметил, как с висков сидящего рядом и шутившего Захара буквально струится пот - он рассказал об этом Веронике Николаевне и позднее настойчиво ходатайствовал за Захара в госпитале, говорил о нем со знакомыми врачами, просил за него.

В библиотеке Кожедуба хранилась книга Захара Сорокина - «В небе Заполярья», на форзаце которой наискось, крупным, быстрым и разборчивым почерком безногого летчика было начертано:

Был и я в кровавой бане,

Бил «дорнье» и «месса».

Почитай-ка вот Захара,

Глянь для интереса.

Нередко в 50-е годы чета Кожедубов бывала в обществе великого тенора, народного артиста СССР И.С. Козловского. Иван Семенович любил собрать у себя на даче самых разных гостей, удивить порой исполнением самых неожиданных вещей. Среди них были и неизвестные русские романсы, и ядреные частушки, сопровождавшиеся залихватской пляской прославленного артиста, такого строгого и официального на своих концертах.

Была дружна семья Кожедубов с конструктором ракетных двигателей академиком В.П. Глушко и авиаконструктором С.А. Лавочкиным, с создателем систем авиационных вооружений Б.Г. Шпитальным. Неповторимы были непринужденные, неизменно веселые встречи Ивана Никитовича с выдающимся авиаконструктором А.Н. Туполевым. Бывал он в гостях у авиаконструктора А.С. Яковлева. Вероника Николаевна рассказывала, как во время одного из посещений Яковлева тот обратился к Кожедубу с прочувствованными словами:

Эх, Ваня! Воевал бы ты на «яке», я бы все КБ закрыл.

Еще в мае 1945 года Иван Никитович побывал в КБ С.А. Лавочкина. С тех пор его с конструктором, а позднее - и «с коллективом КБ» связывала крепкая дружба. Кожедуб часто бывал здесь, приезжал сюда на все юбилеи. Интересную деталь подметил историк НПО имени Лавочкина Г. Серов, прослушивая сохранившиеся магнитофонные записи торжественных собраний. На одном из них Иван Никитович достаточно долго, переживая, рассказывал о тяжелом бое, когда ему удалось сбить два ФВ-190, пилотируемые опытными летчиками. Наши летчики вернулись живыми только благодаря исключительным летно-тактическим качествам Ла-5. Кожедуб еще раз благодарил работников КБ за создание прекрасной боевой машины.

Следом за Иваном Никитовичем выступал Герой Советского Союза И.Е. Федоров - выдающийся летчик-испытатель и боевой летчик, воевавший еще в Испании. Иван Евграфович известен в авиационных кругах России больше не как покоритель звукового барьера, а как удивительный рассказчик фантастических историй, разыгравший в своей жизни десятки доверчивых корреспондентов, а в конечном счете - и читателей самых разных изданий. И тут Иван Евграфович, посмеиваясь, рассказал, как однажды он ловко пристроился в круг «фокке-вульфов», штурмующих наши войска, и одного за другим ловко посбивал их всех.

С удовольствием встречались супруги Кожедубы с режиссером С.Ф. Бондарчуком и писателем А.В. Софроновым, с поэтами Н.М. Грибачевым и Я.В. Смеляковым, с художниками А.И.Лактионовым и Б.М. Щербаковым, со скульпторами Н.В. Томским и Л.Е. Кербелем, с актерами И.В. Переверзе-вым, Б.Ф. Андреевым, Н.А. Крючковым, М.А. Ульяновым…

Дружеские отношения Иван Никитович поддерживал с соседями по подъезду его последнего (с 1966 года) «маршальского» дома на улице Сивцев Вражек - с маршалами А.М. Василевским, Р.Я. Малиновским, С.К. Тимошенко, И. X. Баграмяном, П.С. Батицким, А.Е. Головановым, с их семьями.

Соседом Кожедубов по этажу был единственный «не маршал» в «маршальском» доме, но очень влиятельный человек, генерал-полковник авиации А.Н. Пономарев. Был он братом секретаря ЦК Б.Н. Пономарева, что позволяло ему оставаться независимой фигурой, поколебать которого или убедить в чем-то было весьма непросто. Пономарев был заместителем главкома ВВС по вооружениям. По мнению многих, это был прекрасно образованный человек (он окончил французскую военную академию Сен-Сира), «впитавший в себя культуру французской школы».

В соседнем доме жил во время своих приездов в столицу М.А. Шолохов. С великим писателем Кожедуб несколько раз встречался, не скрывая искреннего уважения и почтения.

Дружеские отношения сложились у него и с Борисом Полевым. Познакомившись с писателем в 1945 году, он по его просьбе высказал несколько «профессиональных замечаний» на тему пилотирования «лавочкина», которую Полевой затронул в своей книге. Впоследствии, даже через много лет, во время встреч Полевой неизменно спрашивал:

Нет ли новых замечаний, товарищ генерал? На что Кожедуб в тон ему отвечал:

Есть. Есть новые уточнения, товарищ писатель, касательно дутика.

У маршала Г.К. Жукова Кожедуб бывал отнюдь не в лучшие его годы.

Иван Никитович всегда помнил и очень ценил то, что с ним он познакомился еще во время войны, в конце ноября 1944 года, когда в числе лучших воздушных «охотников» был представлен командующему 1-м Белорусским фронтом. Георгий Константинович, со своей стороны, относился к Кожедубу очень тепло, доверительно, можно даже сказать, по-отечески. Теплые отношения связывали и супруг маршалов, бывших почти ровесницами, - Галину Сергеевну и Веронику Николаевну. Не раз приезжали Кожедубы на дачу маршала.

Вот, по нескольку звезд у нас, - улыбаясь, указывал Г.К. Жуков на высшие награды Ивана Никитовича. - Но какие же все-таки разные эти звезды.

Иван Никитович рассказывал, как Жуков с женой вскоре после войны приехал в один из военных санаториев. Время было обеденное, и ворота санатория оказались закрытыми, а привратник куда-то ушел. Георгий Константинович, одетый в гражданское, вышел из машины, в растерянности подошел к забору. Жукова увидели и узнали офицеры, находившиеся на прогулке. Через секунды группа людей с заметной военной выправкой подошла к воротам, сняла их с петель и положила перед маршалом. Трудно сказать, все ли детали этого рассказа правдоподобны, но в нем заметен русский характер той любви, которую снискал в народе маршал.

Главный маршал авиации Герой, а в конце жизни - дважды Герой Советского Союза П.С. Кутахов, главком ВВС с 1969 по 1984 год, познакомился с Кожедубом еще в Академии ВВС. Позднее, будучи генерал-майором, он учился в Академии Генерального штаба, был на курс младше и поначалу отнесся к Кожедубу настороженно. Наверное, его, старшего по возрасту и по опыту (а Кутахов был 1914 года рождения, стал командиром полка еще в мае 1944 года), настораживали высокие нафады и почти легендарный послужной список нашего героя. Только в конце жизни П.С. Кутахова между ним и Кожедубом отношения стали ближе.

Однажды, в 1983 или 1984 году, в конце дня Иван Никитович оказался по какому-то случаю в главном штабе ВВС, на Пироговке. Кутахов был у себя, и Кожедуб зашел к нему. Павел Степанович тяжело поднялся, протянул Кожедубу руку.

Что-то ты, Павел Степанович, выглядишь неважно. Нездоров?

Да уж, здоровьем не могу похвалиться. Голова болит, затылок.

О, это плохо, когда затылок болит. По себе знаю… Не пора ль, Павел Степанович, «шасси выпускать»?

Хм. «Шасси выпускать»! - устало и печально повторил Кутахов. Был он, как сейчас принято говорить, заядлым трудоголиком, не имевшим никаких других интересов, кроме службы. - Нет, Иван. У меня они не выпускаются - отказали… Да и ты не спешишь выходить на глиссаду…

Трудно было назвать кого-нибудь в Советском Союзе, кто не слышал бы о Кожедубе. Его слава в 40-50-е годы была огромной и достигла своего зенита. Похожее было только до войны, когда на всю страну гремели имена Чкалова, Громова и летчиков - спасателей челюскинцев. Первые лица страны не обходили его вниманием. Иван Никитович неоднократно встречался и беседовал и с Хрущевым, и с Брежневым. Хрущева он знал еще с военных времен и впоследствии, как военный летчик, как авиационный командир высокого уровня, был невысокого мнения о его качествах государственного руководителя.

У Брежнева Кожедуб заметил не только интерес к себе, но и настороженность и никогда не предпринимал каких-либо усилий, чтобы сблизиться с ним. Во-первых, это претило его характеру, а во-вторых, ближайшее окружение Леонида Ильича оберегало генсека от контактов с Иваном Никитовичем, нашептывая недоброжелательную и тенденциозную информацию.

Особое место в жизни Ивана Никитовича занимал Александр Иванович Покрышкин, с которым Кожедуб познакомился в 1945 году, хотя, конечно, к тому времени много слышал о нем и читал во фронтовых и армейских газетах еще в 1943-м. В 1944 году видел его совсем рядом - тогда Покрышкин и его ведомый Голубев на своих «аэрокобрах» сели на их аэродроме.

«Я издали увидел Покрышкина, - пишет Кожедуб. - Мне понравилась его сильная фигура, быстрые уверенные движения. Вспомнилось, как весной 1943 года, готовясь к своим первым боям, я внимательно следил за боевой деятельностью Покрышкина и его друзей - братьев Глинка, Речкалова.

Очень хотелось поговорить с замечательным летчиком, и я направился к его группе, вспоминая как в Борисоглебске не решался подойти к Герою Советского Союза Макарову. Чувство неловкости удержало меня и сейчас.

Пока я медлил, Покрышкин подал команду, его летчики быстро разошлись по самолетам и улетели».

Александр Иванович Покрышкин был человеком строгим, волевым, дисциплинированным, и вне дома - до мозга костей военным летчиком. Он не позволял с собой никаких заигрываний ни женщинам, ни корреспондентам, ни актерам, ни кому-либо еще. Правда, Мария Кузьминична, его жена, рассказывала, что после войны «медные трубы» пытались «заставить плясать» и Александра Ивановича:

«Появились какие-то новые знакомые, без каких-либо боевых заслуг, но очень бойкие на язык и крепко привязанные к "зеленому змию". Александр Иванович стал задерживаться, нередко приходил выпивши из академии, порой в компании с этими знакомыми. Один из знакомцев, услышав мои возражения, пьяно протянул:

Саша! Как мы попали в этот серпентарий? Пришлось провести с Александром Ивановичем беседу, он

обещал не выпивать после работы. Выпивал лишь по хорошему поводу и в хорошей компании. Не раз он жестко отвечал слишком настойчивым угощающим:

Что вы! Никак нельзя. Я боевой офицер».

Известно несколько фотографий 1945 года, запечатлевших двух прославленных летчиков в час их первой встречи. Радостное восторженное выражение лица Кожедуба и несколько отстраненное и натянутое - у Покрышкина. Конечно, появление третьего трижды Героя, также летчика, стало для Покрышкина по меньшей мере неожиданностью - ведь, как заметил В.В. Решетников, «пилоты ревнивы». Но ледок, возникший было в их отношениях из-за сдержанного, «железного» характера Александра Ивановича, быстро растаял благодаря внутренней доброте и расположенности Ивана Никитовича. Он сразу, без разговоров, признал первенство Александра Ивановича. Им довелось появляться за столами президиумов десятков различных мероприятий, сидеть рядом на многих конференциях, пленумах и даже съездах, но при этом никто и никогда не видел какого-либо раздражения или оттенка недовольства на лице Ивана Никитовича, когда рядом был Покрышкин.

После возвращения из Китая - Кореи Покрышкин, терзаемый огромным интересом к качественно новым воздушным боям, буквально обрушился на Кожедуба.

«Впервые я увидел в его лице не просто живой и неподдельный, но какой-то неистовый, мальчишеский интерес, - вспоминал Иван Никитович. - Александра Ивановича интересовало буквально все: от основных задач и способов их решения до мельчайших бытовых и психологических нюансов поведения летчиков - где жили, по скольку человек сидело за столиками в столовой, где и как знакомились с самолетами противника, как я оцениваю летные и боевые возможности наших и неприятельских самолетов, как оцениваю боевые качества наших и американских летчиков, как работали системы наведения и оповещения, эффектны ли были наши РТС, часто ли выходили в город, где и как просматривали ФКП, как совершали тренировочные полеты, сколько летчиков одержали победы, как я оцениваю степень их достоверности…»

По службе им практически не довелось сталкиваться. Покрышкин был переведен в ПВО, Кожедуб пробыл в ПВО недолго и служил в ВВС. Да и Иван Никитович, благодаря внутреннему чутью и такту, врожденной мягкости, никогда не позволил бы себе что-то доказывать или противоречить Александру Ивановичу.

Интересно, что оба великих летчика были заядлыми шахматистами, но, по свидетельству друзей и близких, ни разу не решились сыграть друг с другом партию.

Непростые отношения сложились у жен полковников, затем генералов, потом маршалов. Обе достойнейшие женщины, наделенные умом и тактом, и Вероника Николаевна, и Мария Кузьминична имели слишком разный жизненный опыт, разные характеры, разное воспитание. Одна стала женой трижды Героя уже после войны, еще школьницей, другая познакомилась со своим Александром в трагический год начала войны, поддержала его в тяжелейших условиях напряженной боевой работы и служебного противостояния. Думаю, что гордая Вероника Николаевна в глубине души тоже признавала «первенство» Марии Кузьминичны.

Они ревностно следили за поступками друг друга и порой давали этим поступкам довольно резкую оценку. В то же время общение этих незаурядных женщин часто проходило непринужденно и весело.

Вероника Николаевна вспоминала один разговор с Марией Кузьминичной Покрышкиной, случившийся вскоре после их знакомства:

Счастливая вы, Вероника! Вы - и Вероничка, и Голубочка, и Любимка… А я только и слышу: Мария да Мария.

Но этот диалог в целом был нетипичен для их отношений.

Забежав как-то в мебельный магазин, Вероника Николаевна и Мария Кузьминична буквально остолбенели, увидев прекрасные, но еще не продающиеся (якобы не было документов) импортные «горки». К счастью, мужья были рядом (что также явилось исключительным случаем) в машине, и они бросились к ним, умоляя пойти к директору магазина и попросить его продать им вожделенные предметы интерьера.

Иван Никитович и Александр Иванович были после какого-то «мероприятия» в веселом расположении духа и, отступив под натиском подруг от твердого правила «не ходить и не просить», направились в кабинет директора. Можно представить себе лицо этого работника торговли, когда он увидел перед собой двух генералов трижды Героев, что-то не очень понятно объясняющих. Надо ли говорить, что директор мебельного магазина был сломлен и продал счастливым хозяйкам мебельный дефицит. Эти предметы до последних дней оставались в квартирах героев, были объектами гордости хозяек, которые не раз обращали на них внимание автора.

Когда в семьях Покрышкина и Кожедуба появились дети, в одной - мальчик и девочка, в другой - девочка и мальчик, они шутливо строили планы брачных союзов своих наследников.

Интересный эпизод, характеризующий Александра Ивановича Покрышкина, рассказала Наталья Ивановна - дочь И.Н. Кожедуба. Однажды, еще в школьные годы, когда родителей не было дома, она позвала к себе нескольких одноклассников. Вдруг, когда веселье было в полном разгаре, домой за какими-то бумагами вернулся Иван Никитович, да еще в сопровождении Александра Ивановича. Надо ли говорить, что отец, как это чаще всего бывает, был недоволен тем, что вдруг обнаружил в своем доме такую картину, и высказывал дочери все, что он думает по этому поводу. Александр Иванович, войдя, взял какую-то книгу, затем как-то «по-дамски», с прямой спиной, сел на стул. Когда негодующий Иван Никитович, забрав бумаги и прогрохотав «последними очередями» вышел, Александр Иванович тихо сказал Наталье:

Он еще стула не видел!

Оказывается, на спинку стула кто-то опрокинул фужер с вином, и Александр Иванович прикрыл своей спиной следы разгула, чтобы не расстраивать отца и избавить дочь от новых разбирательств.

Смерть Александра Ивановича стала для Ивана Никитовича тяжелой потерей. Он был на похоронах Покрышкина, не очень гладко, но с большим чувством говорил сквозь слезы на кладбище и на поминках принятые в таком случае слова. Позднее, в группе генералов, он был на открытии мемориальной доски на доме Александра Ивановича на Малой Бронной.

Уже после смерти мужей Вероника Николаевна и Мария Кузьминична несколько раз встречались на вечерах, посвященных Международному женскому дню, которые устраивал в главном штабе ВВС на Пироговке главком Петр Степанович Дейнекин. Туда он приглашал нескольких вдов - Кожедуб, Покрышкину, Скоморохову, всех летчиц-героинь - бывших «ночных ведьм» и нескольких известных генералов - Героев Советского Союза, умеющих себя держать в дамском обществе, - В.В. Решетникова, С.Д. Горелова, П.В. Базанова, Г.У. Дольникова… Были душевные поздравления, небольшие концерты, праздничные ужины, недорогие, но памятные подарки. Женщины не чувствовали себя забытыми и были довольны этим вниманием.

…Неожиданной для многих была дружба Кожедуба с народным артистом СССР Иваном Переверзевым. Рослый и статный актер-красавец, знакомый большинству из нас по фильму «Первая перчатка», вышедшему в 1946 году, снявшийся почти в 70 кинофильмах, он близко сошелся с семьей Кожедубов, нередко заходил к ним в гости. Иван Никитович и Вероника Николаевна также не раз бывали у него в гостях, были знакомы с его очаровательной женой актрисой Надеждой Чередниченко. Производивший впечатление заядлого ловеласа, в реальной жизни актер был далек от этого образа.

Давнюю дружбу, с конца 50-х годов, водили Кожедубы с актером и режиссером Сергеем Бондарчуком. Сергей Федорович относился к Ивану Никитовичу с большим уважением, дружелюбна к нему была и его жена, актриса Ирина Скобцева.

По приглашению Михаила Александровича Ульянова Кожедубы часто ходили в театр имени Е. Вахтангова, который благо был в нескольких минутах ходьбы от последнего дома маршала. Особенно любили они спектакли и фильмы, в которых народный артист СССР воссоздал целый ряд историко-героических характеров - Антония и Цезаря, Понтия Пилата и Ричарда III, Наполеона и конечно же Георгия Жукова. Обычно после спектакля актер приглашал нескольких своих хороших знакомых к себе на квартиру. Дружеские разговоры обычно затягивались за полночь.

В знак дружбы художник И. Родоман написал портреты Ивана Никитовича и Вероники Николаевны. Ее большой овальный портрет кисти Родомана висел в гостиной их квартиры в Сивцевом Вражке. Дружили они со скульпторами Н. Томским и Л. Кербелем.

Конечно, в формировании личных привязанностей очень многое зависело от властной и решительной Вероники Николаевны. Многих друзей мужа она не воспринимала, довольно напряженные отношения сложились у нее с Марией Ивановной Евстигнеевой. Думается, здесь сыграла свою роль давняя привязанность мужа к семье Евстигнеевых, которая вызывала у Вероники Николаевны своего рода ревность, и независимый характер Марии Ивановны. Да и сравнение боевых заслуг двух великих летчиков и однополчан было далеко не всегда в пользу Ивана Никитовича.

Мария Ивановна знала и своего мужа, и Кожедуба как никто другой. Она служила в 240-м истребительном авиационном полку парашютоукладчицей еще с осени 1942 года. На молодых летчиков, среди которых были Кожедуб и Евстигнеев, они с девчонками бегали смотреть в столовую на аэродроме Уразово в феврале 1943 года, и те, пообносившиеся и оголодавшие, должного впечатления не произвели. Однако решительная и красивая Маша Раздорская сразу понравилась Кириллу Евстигнееву, быстро ставшему лучшим летчиком полка и уже в апреле 1943-го награжденному своим первым, только что учрежденным, еще чисто серебряным, орденом Отечественной войны II степени. Маша даже летала вместе с Кириллом на боевом «лавочкине» во время войны, о чем тот пишет в своей книге, а в 1945-м стала его женой. Всю жизнь Мария Ивановна сохраняла свою твердую и честную жизненную позицию. Умерла она в 2007 году и была отпета в церкви Афанасия и Кирилла, что находится в Афанасьевском переулке, буквально в нескольких метрах от дома, в котором она жила с Кириллом Алексеевичем.

Иван Никитович хорошо играл в преферанс и шахматы, любил бильярд и теннис. Он собрал большую библиотеку и много читал. На центральной книжной полке его московской квартиры почетное место занимала точно выполненная под книгу фляга с названием «В небе Купянщины» с атакующим белым «лавочкиным» на синей «обложке». Рядом - подарок академика В.П. Глушко: прекрасная модель двигателя РД-107, который устанавливался на боковых блоках первой ступени баллистической ракеты Р-7, вынесшей в космос космический корабль «Восток-1» с Юрием Гагариным на борту. Тут же несколько изящных памятных сувениров от авиаторов, артистов и писателей…

Любимейшим поэтом Ивана Никитовича, безусловно, был Есенин. Его он читал постоянно, знал наизусть многие стихотворения. В библиотеке Кожедубов были все советские издания Есенина - так своеобразно проявилась его любовь к великому поэту. Среди других почитаемых авторов конечно же был Пушкин, а также Гоголь, Тургенев, Лев Толстой, Куприн, из советских - Шолохов, Ильф и Петров, Симонов.

Он прекрасно чувствовал музыку, но очень не любил мрачные музыкальные произведения; когда их включали, хмурился и сердился. Наталья Ивановна вспоминала, как однажды принесла ему запись тогда еще совсем неизвестного ансамбля «Битлз».

А что, неплохо! Даже здорово! - порадовался Иван Никитович жизнеутверждающему мелодичному пению.

Домашние помнили десятки поговорок, ими Иван Никитович разнообразил свои речи. Любимое выражение - «людына нэ птыца», его он использовал в ответ на просьбу поторопиться. «У, какой у тебя подвесной бачок образовался!» - нарочито удивлялся он животу потолстевшего товарища. «Ведешь осмотр задней полусферы?» - понимающе спрашивал приятеля, заглядевшегося на статную незнакомку.

Вместе с тем Иван Никитович, несмотря на кажущуюся легкость характера, всю жизнь был человеком исключительно вдумчивым, склонным к анализу. Еще будучи инструктором, он завел дневник, куда заносил тщательно отобранные, необходимые летчику и воздушному бойцу факты. Привычка вдруг остановиться, достать записную книжку и записать мысль была хорошо известна людям, близко его знавшим. Его замечаниями, размышлениями, планами и выводами заполнены полторы сотни записных книжек. Мне довелось видеть его записи 1950-1951 годов с изображениями четырехмоторных самолетов, «мигов» и «сейбров», с зашифрованными перечислениями сбитых неприятельских машин, с режимами заданий и боевых столкновений.

В 1966 году вышла в свет наиболее полная книга И.Н. Кожедуба «Верность отчизне», написанная, как и все остальные, вместе А.А. Худадовой. Заметим, что в своей жизни Кожедуб помимо десятков статей написал по крайней мере пять книг: «Три сражения», «Служу Родине», «Верность отчизне», «В воздушных боях», «День Победы». Все они, за исключением первой, в значительной степени однотипны.

А.А. Худадова была рекомендована Кожедубу скульптором Г.И. Кипиновым, изваявшим в 1946 году первый бюст трижды Героя, как квалифицированный литературный работник, автор нескольких литературоведческих статей и переводов французских авторов. Она была интеллигентной и остроумной женщиной, но, пожалуй, чрезмерно экономной, и очень последовательно заявляла права на гонорары со всех выходивших при ее участии книг. Последние качества весьма раздражали Веронику Николаевну, и Алла Андреевна заслужила ее стойкую неприязнь.

Книги Ивана Никитовича написаны довольно упрощенно (особенно первая - «Три сражения», издававшаяся в 1945 и 1947 годах, и вторая - «Служу Родине»), но в целом откровенно и честно. Незамысловатость стиля можно отнести на счет литературного помощника. Будучи хорошим переводчиком, она лично и в соавторстве перевела на русский язык многие классические произведения французских авторов: Руссо и Вольтера, Бальзака и Дюма, Жюля Верна и Жорж Санд, - но сама не имела достаточного опыта самостоятельной авторской работы. Произведения классиков французской литературы в переводе Худадовой были изданы в престижных советских изданиях - в «Библиотеке приключений» и «Библиотеке всемирной литературы». Внушительный литературный багаж и позволил ей - женщине волевой и решительной - навязать мягкому Ивану Никитовичу свою трактовку изложения его воспоминаний. В то же время книги Кожедуба, несмотря на своеобразную литературную обработку, безусловно, принадлежат к числу интереснейших мемуарных произведений, посвященных Великой Отечественной войне.

Как мы уже говорили, Иван Никитович в литературном отношении был человеком безусловно одаренным. Но в лучшие свои годы, предельно занятый на службе, он был не в силах самостоятельно возиться с подготовкой к печати и изданием своих книг. А впоследствии - не хотел огорчать своего записчика, меняя его на нового.

Работа над книгами временами преподносила неожиданные и приятные сюрпризы. Еще до своей «боевой» командировки, в 1947 году, Иван Никитович познакомился со старым русским летчиком, участником Первой мировой войны внуком И.А. Айвазовского К.К. Арцеуловым, внесшим значительный вклад в историю русской авиации. В годы Первой мировой войны Константин Арцеулов совершил более 100 боевых вылетов на «фармане» и «ньюпоре-11», главным образом на разведку и бомбардировку войск противника, неоднократно вступал в воздушный бой с вражескими самолетами. В сентябре 1916 года он первым в России совершил три витка штопора и, переведя машину в пикирование, вышел из него. Позднее служил в Севастополе в качестве обучающего офицера-инструктора. Среди его учеников был курсант В.П. Чкалов. В последние годы он активно занимался изобразительным искусством - писал картины, создавал эстампы и гравюры, иллюстрировал журналы и книги…

К взаимному удовольствию, Арцеулов близко сошелся с Кожедубом и предложил ему проиллюстрировать его новую книгу. Предложение было с восторгом принято. Кисти Арцеулова принадлежат выразительные иллюстрации к книге Кожедуба «В воздушных боях», увидевшей свет в 1951 году.

Книги Кожедуба были переведены на иностранные языки, изданы в нескольких странах мира. В последние годы жизни Иван Никитович дополнял свою последнюю книгу «Верность отчизне», уточнял и исправлял неточности, готовил к переизданию. Но «новое политическое мышление» в СССР, приведшее к его развалу, расстроило и затормозило его работу.

А ведь над новым изданием своей книги Кожедуб работал долгие годы. Хрупкое равновесие, достигнутое к середине 60-х годов в отношениях с Соединенными Штатами, и естественная осторожность советского правительства не позволили тогда опубликовать интереснейшие материалы из богатой боевыми событиями жизни первого советского аса. Речь идет об участии советских летчиков в корейской войне 1951 - 1953 годов, когда Кожедуб был командиром дивизии.

Несколько раз в 1963 и в 1970 году Иван Никитович вместе с бывшим адьютантом эскадрильи В.А. Фоминым ездил в Центральный архив ВС СССР в Подольск, работал там, делал выписки из документов «своих» полков. Не трогая Кореи - эта тема оставалась секретной, - он хотел рассказать о своей летной работе и о боевых товарищах более подробно.

В личном экземпляре книги «Верность отчизне» 1969 года издания с небольшой правкой автора на полупустой 5-й странице с посвящением боевым товарищам сохранились строки, написанные Героем Советского Союза Главным маршалом бронетанковых войск П.А. Ротмистровым:

«Дорогой Иван Никитович!

Это очень серьезная книга. И никакая не детская или, скажем по-другому, написана для взрослых, а художественно оформлена так, что ее одинаково будут читать, а скорее всего и читают с одинаковым интересом как взрослые, так и юношество. Вы хорошо сделали, что эта книга увидела свет.

Из книги Очевидец Нюрнберга автора Зонненфельдт Рихард

Глава 3 Семья Роды продолжались уже двадцать три часа, но я по-прежнему так крепко держался в утробе моей матери, что пришлось наложить щипцы и вытащить меня на свет божий. Когда я достаточно повзрослел, мама всегда давала мне понять, что любит меня, несмотря на все муки,

Из книги Американский снайпер автора DeFelice Jim

Из книги Воздушные дуэли [Боевые хроники. Советские «асы» и немецкие «тузы», 1939–1941] автора Дегтев Дмитрий Михайлович

Глава 7. Большая семья «Эмилей»

Из книги Проигравшие победители. Русские генералы автора Порошин Алексей Александрович

Происхождение, семья Алексей Алексеевич Брусилов родился в Тифлисе 19 августа 1853 г. Его отец происходил из дворян Орловской губернии. В общем гербовнике Российской империи, составленном графом А. Бобринским, куда внесены дворянские роды, записано: «Фамилия Брусиловых

Из книги Из истории Тихоокеанского флота автора Шугалей Игорь Федорович

2.2. СЕМЬЯ С.О. МАКАРОВА Среди материалов, связанных с именем известного отечественного флотоводца и учёного, вице-адмирала С.О. Макарова, в наименьшей степени исследованы те, что связаны с его семьёй. Наиболее полные сведения о родственниках адмирала имеются у

Из книги Неизвестный Лангемак [Конструктор «катюш»] автора Глушко Александр Валентинович

Из книги Адмиралы Бутаковы - флотская слава России автора Врубель Владимир Абович

СЕМЬЯ АДМИРАЛОВ Фамилию Бутаковы в русском флоте носили многие поколения моряков. Самыми известными среди них были пять братьев: Алексей, Григорий, Иван, Дмитрий и Владимир. Их отец, Иван Николаевич, боевой офицер, дослужился до звания вице-адмирала, и ему ещё при жизни

Из книги Генерал Кутепов. Гибель Старой гвардии. 1882–1914 автора Петухов Андрей Юрьевич

Глава 1. Родина. Семья Тимофеевых Первым биографом генерала Кутепова стал поручик Михаил Александрович Критский.Судьба свела их еще в годы Гражданской войны. Интересно, что они были одного года рождения. Будучи выпускником юридического факультета Московского

Из книги Все авиа-шедевры Мессершмитта. Взлет и падение Люфтваффе автора Анцелиович Леонид Липманович

Глава 2. Семья Кутеповых Подтвержденных документами фактов из биографии Ольги Андреевны нам известно крайне мало. В ведомости первой всероссийской переписи населения, проходившей 28 января (9 февраля) 1897 года, о возрасте Ольги Андреевны говорится: «34 года». То есть она

Из книги Траектория судьбы автора Калашников Михаил Тимофеевич

Семья Фердинанд Мессершмитт родился 19 сентября 1858 года, мечтал стать инженером и учился в Политехническом центре в Цюрихе. Там, когда ему еще не было 25 лет, женился на Эмме Вейл. Но тут же закрутил роман с очаровательной шестнадцатилетней Анной Марией Шаллер. Через год у

Из книги Разведчики и шпионы автора Зигуненко Станислав Николаевич

Из книги Шок и трепет. Война в Ираке автора Лойко Сергей Леонидович

Семья Фишеров Между тем, на самом деле его звали Вильям Генрихович Фишер. Именем умершего друга резидент нашей разведки назвался при аресте. Будучи профессионалом, он заготовил легенды на все случаи жизни. Факты же его реальной жизни были рассекречены сравнительно

09:51 08.06.2015

Прославленный летчик, трижды Герой Советского Союза Иван Кожедуб - человек-легенда. О нем, кажется, известно все: 62 сбитых немецких самолета, летчик-виртуоз, получивший после войны заслуженное им на все сто процентов, высочайшее звание – маршал авиации. На самом деле, о настоящем Кожедубе мало кто знает.
Украинский паренек, рост ниже среднего, с незаконченным средним образованием, - даже его первая любовь Вера Евдокименко-Пророк отказалась увидеть в нем своего будущего мужа, и перестала писать ему на фронт. Уже во время обучения летному делу про него стали поговаривать: неудачник. А он выдержал все, и всему миру смог доказать, что советские военные летчики - лучшие в мире.В эксклюзивном интервью телеканалу «Звезда» о «настоящем» Кожедубе рассказали его друзья –

Герой Советского Союза Сергей Макарович Крамаренко и его супруга - Юлия Алексеевна. Эта статья основана также на личных воспоминаниях сына великого летчика - Никиты.Первое падение Иван Кожедуб мог погибнуть, еще не став военным летчиком. Это случилось в 1942 году во время одного из первых тренировочных полетов. Сразу после взлета у будущего аса заглох мотор.
«Тяга начала падать. Самолет терял скорость. Как бы не свалиться на крыло - это гибель. Медлить нельзя. Энергично отдаю ручку от себя и перевожу самолет в планирование. Впереди - лес, в стороне - поле. Успею ли развернуться на такой малой высоте, отвернуть от леса? Только не мешкать! Не терять ни секунды! Промедление смерти подобно. Быстро разворачиваю самолет. Стремительно набегает земля. Толчок: самолет прополз на животе по полю и остановился. «Жив», – думаю», - так вспоминал потом об этом трагическом случае сам Иван Кожедуб.
Никудышный стрелок - прямо как Чкалов!
Одной из основных дисциплин в авиаучилищах для будущих военных летчиков была огневая подготовка. И поначалу у Кожедуба не все ладилось с этим предметом. Впервые выполняя упражнения по стрельбе из пулеметов, Иван Кожедуб был почти уверен, что уложил в щит все пули, - глазомер у него был неплохой, и его отец даже пророчил своему сыну карьеру художника. Но когда дежурный объявил результаты стрельб, оказалось, что Кожедуб промахнулся мимо мишени, - ни одного попадания.
Молодой летчик был разочарован, и даже пристыжен. Но инструктор тогда прочитал расстроенному Ивану небольшую лекцию: «Когда Валерий Павлович Чкалов стал служить в воинской части, он уже блестяще пилотировал. Но вначале Чкалов стрелял неважно. Он откровенно и прямо сказал об этом командиру части и начал упорно тренироваться. Валерий Павлович достиг замечательных результатов: вышел на первое место по всем видам стрельбы».«Чкалов был кумиром всей страны, и, разумеется, для Кожедуба тоже. Упорной и постоянной тренировкой Кожедуб все-таки сумел добиться к концу учебы хороших показателей по огневой подготовке», - говорит его друг Сергей Крамаренко.Первый боевой вылет: неудачи преследуют молодого летчика В феврале 1943 года 240-й истребительно-авиационный полк, в который был зачислен Иван Кожедуб, наконец, был переброшен для ведения военных действий на юго-западное направление. При распределении боевой техники Ивану Кожедубу достался самолет Ла-5 первых серий, с надписью на борту «Имени Валерия Чкалова» и бортовым номером 75.В свой первый боевой вылет на прикрытие аэродрома Иван попал под удар вражеских истребителей, когда попытался атаковать группу бомбардировщиков, а затем оказался в зоне огня своей же зенитной артиллерии. Самолет Кожедуба получил тяжелые повреждения от пушечной очереди немецкого Me-109 и от попадания двух советских зенитных снарядов.

«Медлить нельзя ни секунды. Грозит смертельная опасность. Резко бросаю машину в сторону. Посмотрел вправо: мимо меня пронесся истребитель «Мессершмитт-109» с крестами, за ним - второй, а сзади, выше, - еще два. Сейчас меня добьют. Но тут я попадаю в разрывы зенитных снарядов. Зенитки по-свойски меня «окрестили», зато я избежал повторной атаки «мессершмитта» - быть может, гибельной», - рассказывал потом Кожедуб.
Зенитный снаряд попал в левый бок машины, еще один - в хвост. Самолет клюнул носом. Кожедуб с трудом удержал его на высоте 500 метров, - рулевое управление было нарушено.
«Не было у меня сноровки, не умел я еще быстро сближаться с врагом. Самолет еле держался в воздухе. Не выпрыгнуть ли с парашютом? Но я сейчас же отогнал эту мысль. Твердо решил посадить израненную машину», - таким запомнился его первый воздушный бой знаменитому летчику.
«Кожедуб тогда чудом остался жив: бронеспинка защитила от фугасного снаряда авиационной пушки, а ведь в ленте фугасный снаряд, как правило, через один чередовался с бронебойным… После ремонта его самолет мог быть назван боевой машиной лишь условно. На боевые задания Иван тогда вылетал редко и на «остатках», то есть на свободных самолетах, которых было меньше, чем летчиков», - говорит его друг Сергей Крамаренко.От перепрофилирования - перевода из летного состава в наземную службу Ивана Кожедуба спасло чудо. За него заступился командир эскадрильи Игнатий Солдатенко, который смог разглядеть в молчуне-неудачнике, которым Ивана уже было начали считать в полку, будущего аса. Об этом писал в своей книге, основанной на воспоминаниях об отце Никиты Кожедуба, Андрей Кокотюха.Сыграло свою роль и то, что перед отправкой на фронт общий налет составлял у него около 500 часов, а у более молодых пилотов только 30–50.Сбивал самолеты, но не докладывал Все, кто хорошо знал Ивана Кожедуба, говорят о нем, как исключительно скромном и порядочным человеке. Видимо, в силу этих своих человеческих качеств, прославленный летчик наотрез отказывался признавать сбитыми самолеты, столкновение которых с землей он не видел собственными глазами.«Я с ним воевал с 1944 года. Он был ведущим в паре, а я ведомым. Вот я вижу, что он попал в немецкий самолет, и самолет загорелся, начал падать… А в полку Кожедуб молчит, не говорит, что на его счету еще один самолет. И никто его не мог заставить записать на свой счет этот самолет. Иван говорил так: «Я не видел, как он разбился, и все!», - рассказывает Сергей Крамаренко. К концу войны Иван Кожедуб, к тому времени - гвардии майор, летал на самолете Ла-7, совершил 330 боевых вылетов, в 120 воздушных боях, и только по официальным данным, сбил 62 самолёта противника. Сколько их было на самом деле, не знает никто.
Невеста из электрички
В 1946 году Кожедуб учился в Краснознаменной Военно-воздушной академии. Мечта о высшем образовании начала сбываться.
«Как-то раз, возвращаясь вечером в подмосковное Монино на электричке, папа встретил десятиклассницу Веронику. Их первое знакомство могло стать для обоих последним. Моей маме папа сначала не понравился, - показался неприглядным из-за невысокого роста и украинского акцента. Но, прохладно расставшись, они через некоторое время снова встретились в той же электричке. Папа взял инициативу в свои руки, и уговорил маму пойти с ним на танцы в гарнизонный клуб», - рассказывал потом сын Ивана Кожедуба Никита.
Дело было зимой, под самый Новый год. Кожедуб встретил Веронику в летном реглане, надетом поверх кителя. Пока они шли по территории части к клубу, девушку удивило, что все офицеры, даже старше по званию, отдавали Ивану честь. Дело в том, что отдавать честь и выполнять команду «Смирно!» перед Героем Советского Союза даже старших по званию чинов обязывали военные правила, учрежденные Иосифом Сталиным (при Хрущеве эти правила были отменены).
«Только в клубе папа снял реглан, мама увидела три Звезды Героя, кучу планочек орденов, и потеряла дар речи… Новый, 1947 год они уже встречали вместе. А утром 1 января в поселковом совете Монино их быстро, без свидетелей, расписали», - рассказывал Никита Кожедуб.
Кожедубы прожили душа в душу почти пятьдесят лет.
Вредные привычки
У трижды Героя Советского Союза Ивана Кожедуба была, как минимум, одна вредная привычка – он курил.
Однажды, когда сына хотели отчислить из Суворовского училища за курение, Кожедуб заступился за него, поговорил с начальником, а потом спокойно сказал Никите: «Ты, сынок, должен бросить эту гадость!» Кстати, сам Иван Никитович бросал курить огромное количество раз. И каждый раз он докуривал сигарету, а на окурке ставил дату и расписывался.
«Со временем их набралась большая коробка из-под обуви, которая хранилась в доме достаточно долго. Иногда папа перебирал эти памятные окурки, смотрел на дату, вспоминал, что было в этот день. Бывало, самые большие окурки закуривал повторно, а потом снова ставил на них еще одну дату и роспись», - рассказывал Никита Кожедуб.Жена Кожедуба Вероника недолюбливала традиционных застолий, которые часто устраивались в доме. По словам сына, мать строго присматривала, чтобы Кожедуб, не дай бог, не выпил лишнего, хотя он и сам прекрасно знал меру.«Никогда я его не видел пьяным, – вспоминает Никита Иванович. – И сколько бы он вечером с друзьями ни принял, утром всегда был как огурчик. Мужик был крепкий. Но иногда наутро после праздника мама на батю бурчала, мол, разошелся ты вчера, хватил лишку. На такие случаи у него была любимая поговорка: «Три танкиста выпили по триста – гордый сокол выпил девятьсот». На этом разбирательства заканчивались».
Эти слова категорическим образом опровергают Юлия и Сергей Крамаренко, - самые близкие друзья Кожедуба.

«Мы ездили друг к другу в гости по 2-3 раза в месяц. Застолий никаких не было, а скорее – чаепития. Мужчины, конечно, могли выпить по 50-100 граммов легкого вина или коньяка, но не больше. Иван был очень уравновешенным человеком во всем, очень простым, приветливым, никогда не повышал голоса, имел прекрасное чувство юмора», - говорит жена Героя Советского Союза Сергея Крамаренко - Юлия Алексеевна.
«Любить самолет надо как свою жену, и он тебя не подведет», - любил повторять Иван Кожедуб.
«Подарок» от Горбачева
Первое звание Героя Советского Союза Кожедубу (уже старшему лейтенанту) было присвоено 4 февраля 1944 года за 146 боевых вылетов и 20 сбитых самолётов противника. Второй медали «Золотая Звезда» Кожедуб был удостоен 19 августа 1944 года за 256 боевых вылетов и 48 сбитых самолётов противника.«За несколько дней до окончания войны, - 16 апреля 1945 года Иван передал мне свой самолет под номером 25, кстати, сейчас его можно увидеть в музее в Монино, и улетел в Москву. Больше он не летал. Возможно, командование решило таким образом обезопасить жизнь прославленного летчика, не знаю», - говорит Сергей Крамаренко.

Третью медаль «Золотая Звезда» Кожедуб получил 18 августа 1945 года за высокое воинское мастерство, личное мужество и отвагу, проявленную на фронтах войны. А вот звание Маршала авиации только спустя 40 лет после Великой Победы – в 1985 году.Как это было телеканалу «Звезда» рассказала Юлия Крамаренко: «Вероника, жена Кожедуба, была всегда главой дома. Когда Ивана начали «затирать», унижать его, Вероника по линии ЦК добивалась справедливости, заступалась за мужа.Ее все знали. Однажды Горбачев встретился с Иваном, и удивился, что легендарный летчик носит генеральские погоны. На следующие утро он позвонил Веронике прямо на домашний телефон, и сообщил ей о присвоении Ивану Никитовичу Кожедубу ему звания Маршала авиации, вот как это было».
Три удара судьбы
В 1945 году радость победы Ивану Кожедубу омрачило личное горе. Радость победы омрачило личное горе – смерть отца. «Тяжкое горе постигло меня: 17 мая не стало отца. Мы оба мечтали о встрече, и я потерял его, так и не увидев после всех испытаний. Позже из писем родственников я узнал, что отец тяжело болел, но строго-настрого наказал не сообщать мне – не хотел тревожить, отрывать от боевых дел. Не позволил извещать меня о болезни и после победы – не хотел омрачать мне радость. Некоторое облегчение приносила мысль, что отец дожил до Дня Победы», - рассказывал потом Иван Кожедуб.Вторым ударом судьбы для ветерана Великой Отечественной войны стала смерть сына, моряка, капитана 1 ранга Никиты Кожедуба.«Сын был подводником, и, насколько нам известно, служил на атомной подлодке, получил облучение. Его смерть Иван переживал очень тяжело. А потом ушла из жизни и его любимая дочка – Наташенька. Она была очень талантливая, но у нее не сложилась личная жизнь. Потом тяжело заболел и сам Иван, он долго лечился в военном госпитале, но Веронике это не нравилось, и она забрала его на дачу, в Монино, там он и скончался», - говорит Юлия Крамаренко.Трижды Герой Советского Союза Иван Кожедуб умер 8 августа 1991 года, его похоронили на Новодевечьем кладбище, через несколько лет рядом появилась могила его «Веронички», - так ласково легендарный летчик всегда называл свою любимую жену. Семья Героя Советского Союза Сергея Крамаренко продолжает дружить с семьей Кожедуба – внуками и внучками самого результативного летчика-истребителя Великой Отечественной войны.

В 1950-м году 15-го ноября поздно вечером у парадного входа военного санатория в Кисловодске остановился автомобиль «Победа». Из него вышли двое и направились в санаторий. Несмотря на вечернее время, около 23 часов, вахтёр беспрекословно пропустил этих 2-х офицеров в военной форме в синих фуражках, один из которых спросил: « В каком номере поселился лётчик Иван Никитович Кожедуб?» На стук в дверь открыл сам хозяин номера. Он был удивлён пришедшим к нему посетителям. Офицеры госбезопасности предъявили документы и сказали: « Товарищ Кожедуб Вам срочно придётся пройти с нами, у Вас 3 минуты на сборы. Мы подождём». Больше испугался не Иван Никитович Кожедуб, а его жена потому, что она знала, что значат такие поздние визиты! Так оказался под конвоем чекистов, Трижды Герой Советского Союза, один из лучших лётчиков Великой Отечественной войны. Когда Иван Никитович Кожедуб шёл по лестнице, он помнил, что уже находится под арестом, Дважды Герой маршал авиации Александр Александрович Новиков, недавно КАК « враги народа« расстреляны маршал Григорий Иванович Кулик, генерал Филипп Трофимович Рыбальченко, генерал Василий Николаевич Гордов. Когда Иван Никитович Кожедуб ехал под конвоем 2-х офицеров госбезопасности, он старался не показывать своего беспокойства. Он надеялся, что ему и на этот раз повезёт. Он вспоминал, что даже не сказал прощальных слов испуганной жене.

Иван Никитович Кожедуб родился 8-го июня 1920-го года на Украине в Черниговской губернии, сегодня это Сумская область, в селе Ображиевка. Первые 5 послевоенных лет Иван Никитович Кожедуб считал одними из самых удачных в своей жизни! Во-первых, он вернулся с войны без единого ранения. Во-вторых, окончил Военно-Воздушную Академию. В-третьих, его знала и почитала вся страна! Вообще в жизни Ивану Никитовичу Кожедубу много раз везло, начиная с детства. Например, как-то раз они с мальчишками поплыли кататься на лодке в половодье весной. Лодка перевернулась. Утонули все кроме него. Его спас брат, вытащив его уже почти со дна. На берегу его откачал! После этого случая в родной деревне, Кожедуба называли «заговорённый».

В 1941-м году Иван Никитович Кожедуб окончил Чугуевское авиационное училище. В училище он был одним из лучших курсантов! Таких всегда оставляют в училищах в качестве инструкторов, готовящих новое пополнение. Уже 2-й год шла Великая Отечественная война. Он, конечно, писал рапорты с просьбами отправить его на фронт, но все ответы на них состояли из одной фразы: « Вы классный инструктор! Как Вы думаете, кто должен готовить новых лётчиков?» Сначала Иван Никитович Кожедуб был лётным инструктором в Чугуевском училище в городе Чугуев, Харьковской области. Затем в городе Чимкенте на юге Казахстана, куда училище было перебазировано из-за наступления немцев.

В конце концов, Иван Никитович Кожедуб своего добился. В феврале 1943-го года его включили в состав боевой эскадрильи, причём он попал в самое пекло – на Курскую дугу. Тогда немцы ещё не сомневались в своей победе. В это время инициатива в боевых действиях ещё принадлежала немцам, но всё же, это уже был не июнь 1941-го года. К этому времени наши лётчики достаточно хорошо поняли стиль ведения воздушного боя и уловки немцев. На линию фронта вылетали по несколько раз в день и уже более смело вступали в бой! Помимо прямых воздушных поединков немцы старательно бомбили наши аэродромы.

Первый боевой вылет Иван Никитович Кожедуб совершил 26-го марта 1943-го года. Первым боевым заданием Кожедуба была защита взлётных полос нашего аэродрома от бомбёжки. Взлетели парой, Кожедуб ведомым, то есть он должен прикрывать самолёт ведущего. Ведомый должен защищать ведущего, если потребуется даже ценой своей жизни. Ведущий взлетел раньше, следом Кожедуб и вдруг ведущий исчез из виду. Сначала Иван Никитович Кожедуб несколько замешкался, но потом решил продолжить патрулирование. В этот момент он заметил со стороны солнца 6 немецких истребителей. Иван Никитович Кожедуб бросается на них в атаку ОДИН. Но ЧУДЕС НЕ БЫВАЕТ! Немцы открыли по нему прицельный огонь. И Кожедуб услышал треск ломающейся обшивки своего самолёта. Он остался в живых почти СЛУЧАЙНО!

Дело в том, что истребитель «Ла-5» (смотри статью «Семён Алексеевич Лавочкин») , на котором взлетел Кожедуб, был оснащён бронеспинкой встроенной в сиденье лётчика. В данном случае немецкие истребители стреляли НЕ бронебойными, а осколочно-фугасными снарядами, которые НЕ пробили бронеспинку! Иван Никитович Кожедуб повёл изрешечённый самолёт на посадку, но тут по нему по ошибке открыли огонь свои зенитчики. Ему всё-таки удалось посадить истребитель Ла-5. После посадки посчитали количество пробоин в самолёте – их оказалось более 50-ти штук. Никто искренне не мог понять – как самолёт вообще не развалился ещё в воздухе! А сам Иван Никитович Кожедуб не просто остался жив, а вообще не получил ни единой царапины!

Замполит решил перевести Кожедуба в наземную службу. Собственно логика такого решения была понятной. Во-первых, задача охраны аэродрома была не выполнена. Взлётные полосы разбомбили. Причём на аэродроме остались раненые. Во-вторых, Иван Никитович Кожедуб потерял своего ведущего. А это уже могло для лётчика обернуться трибуналом. Так что перевод в наземную службу был бы ещё мягким наказанием! Спас Кожедуба командир полка майор Солдатенков. Именно он, несмотря на первый проблемный воздушный бой Ивана Никитовича Кожедуба, разглядел в нём задатки хорошего лётчика! Ведь если разобраться без эмоций, самолёт в ТАКОМ СОСТОЯНИИ на БРЮХО смог бы посадить ЯВНО НЕ КАЖДЫЙ лётчик! Кожедуба оставили в полку, но летать ему оказалось не на чем. Тот подбитый самолёт, на котором он аварийно приземлился, был безнадёжно потерян, а когда будет новый не известно! Сослуживцы над ним подшучивали: « Теперь ты Иван безлошадный!»

Позор первого воздушного боя сильно задел самолюбие Ивана Никитовича Кожедуба и тогда он как правильный ученик начал разрабатывать СОБСТВЕННУЮ ТАКТИКУ воздушного боя! Он рассказывал, что он думал за машину, чувствовал себя слитно с ней! Вечером после полётов, когда многие шли отдыхать, он садился за стол и анализировал воздушный бой. Для него становились понятными принципы ведения воздушного боя!

В годы войны Сергей Крамаренко воевал в одном полку с Иваном Никитовичем Кожедубом, и ему даже довелось летать в паре с Кожедубом. Крамаренко вспоминал, что в то время когда другие лётчики играли в волейбол, Кожедуб часами рисовал и разбирался над схемами воздушного боя! Многие даже посмеивались над «уроками рисования» Ивана Никитовича Кожедуба. Однако когда счёт сбитых самолётов неумолимо пополз вверх, смешки как-то сами по себе прекратились! Вообще воздушный бой только со стороны, для неосведомлённых людей может показаться простым и лёгким. От желания до умения сбить самолёт необходимо пройти длинный путь! Чтобы победить врага, необходимо ЗНАТЬ его СИЛЬНЫЕ и СЛАБЫЕ стороны.

В ДНЕВНИКАХ Ивана Никитовича Кожедуба были расписаны и зарисованы технические возможности немецких самолётов. Эти свои дневники Кожедуб скрупулёзно вёл с первых своих воздушных боёв каждый день! В них была его собственная тактика воздушных боёв. Как показала жизнь, Иван Никитович Кожедуб в чём-то превзошёл многих результативных немецких ассов (смотри статью «Немецкие истребители Второй Мировой войны») . Например, самый знаменитый немецкий асс Эрих Хартман (352 победы!) был сбит 8 раз (по другим данным 14 раз), но остался в живых , а Иван Никитович Кожедуб НЕ был сбит, НИ РАЗУ! Здесь коротко коснёмся по поводу количества воздушных побед Хартмана. Дело в том, что система подсчёта сбитых самолётов у немцев СУЩЕСТВЕННО ОТЛИЧАЛАСЬ от нашей системы. Немцы записывали на счёт лётчика, в том числе и самолёты, уничтоженные на СТОЯНКЕ на аэродроме. Ведь, в конечном счёте, не важно, где и как был уничтожен самолёт, главное, что он УНИЧТОЖЕН!!! Так же в счёт немецкого лётчика включали количество уничтоженных ДВИГАТЕЛЕЙ на самолётах противника. Разумеется, это касалось только МНОГОМОТОРНЫХ самолётов (смотри статью «Немецкие истребители Второй Мировой войны»).

За всю войну Иван Никитович Кожедуб не получил ни единой царапины!!! Но он не хвастался своими успехами! Только когда на него сослуживцы сильно наседали и спрашивали в чём же секрет, он с неохотой отвечал: «Любой лётчик, сбивший как минимум 5 самолётов противника, уже везучий. Его никто не собьёт!»

Впервые со своей женой Иван Никитович Кожедуб встретился случайно. Это произошло в поезде, который следовал в Монино, где Иван Никитович Кожедуб учился в военно-воздушной академии. В тот момент она училась в 10-м классе школы. Сначала Иван сидел, ёрзал, потом неудачно попытался, что-то сказать, но потом осёкся и дальше просто, молча, на неё смотрел. Он не решился даже спросить у неё имя! Затем, она вышла на своей остановке, не сказав, ни прощай, ни до свиданья. Так и закончилась первая встреча!

Через несколько месяцев они увиделись второй раз. На этот раз Иван Никитович Кожедуб более смело сказал, что на этот раз он уже её не отпустит и что сегодня у них в Монино в Доме Офицеров танцы, и он её туда приглашает! Когда они вместе шли по гарнизону, ей сразу бросилось в глаза, что с ним все здороваются, все замечают! А когда в гардеробе Иван снял шинель и она увидела Три Звезды Героя, сначала она даже подумала убежать от страха! Иван заметил её беспокойство, мягко пожал ей руку и сказал: « Я Вас никуда не отпущу!» В результате Иван Никитович Кожедуб вышел из академии не только с дипломом, но и с женой Вероникой Николаевной! В 1946-м году 1-го января они расписались в поселковом совете Монино. Позже Иван Никитович Кожедуб говорил, что получил свою главную награду, четвёртую Звезду Героя — Веронику!

События на Курской дуге развивались стремительно. Через 2 дня наступления немцев линия фронта превратилась в нагромождение разбитой техники, изрытой бомбами земли, разбитых блиндажей. ВВС Германии, «Люфтваффе» бросило в бой лучшие части своего 4-го Воздушного флота, в том числе знаменитую 52-ю истребительную эскадру. Она была из-под Берлина и это были действительно ассы! Они, не боясь, шли и в лобовую атаку, не сворачивая, и стреляли при минимальном ракурсе! Командиром 52-й эскадры являлся Гюнтер Ралль, на счету которого на тот момент уже числилось более 150-ти сбитых советских самолётов. Вместе с Эрихом Хартманом он являлся лучшим истребителем эскадры.

Иван Никитович Кожедуб получил новую машину Ла-5 с надписью на борту: « Эскадрилья имени Валерия Чкалова». Первый самолёт противника Кожедуб сбил 6-го июля 1943-го года. Ему тогда было 23 года. Истребитель Ла-5, конструктором которого являлся Семён Алексеевич Лавочкин (смотри статью «Семён Алексеевич Лавочкин») , был любимым типом истребителя Ивана Никитовича Кожедуба. Он нравился ему за его скорость и манёвренность! Все основные детали конструкции этого истребителя изготавливались из ДЕРЕВА – сосна, берёза. Обшивкой фюзеляжа за кабиной пилота служила ПОКРАШЕННАЯ ТКАНЬ . При попадании в такой самолёт пуль и снарядов противника он практически моментально загорался и сгорал. В кабине была почти нулевая вентиляция, поэтому кабина не редко наполнялась дымом и иногда нагревалась до температуры +65 градусов Цельсия! По этой причине лётчики, летавшие на Ла-5 , часто летали с ОТКРЫТОЙ КАБИНОЙ!

Гюнтер Ралль вернулся со своей группой на аэродром с большими потерями. Из 32-х самолётов было сбито 16! В тот день он записал в своём дневнике: «Русские стали летать агрессивнее. Ясно. Перед нами достойный противник!» Немцам не удалось сбросить на наши войска ни одной бомбы, а сбросили бомбы до пересечения линии фронта! Нашим лётчикам командующий прислал благодарность за прекрасно проведённый бой. К октябрю 1943-го года командир эскадрильи 240-го авиационного истребительного полка старший лейтенант Иван Никитович Кожедуб совершил 146 боевых вылетов и сбил лично 20 самолётов противника! На Днепре полк Кожедуба столкнулся с ассами Геренга из эскадры «Мёльдерс». В боях на Днепре, Иван Никитович за 10 дней сбил 11 фашистских самолётов!

В октябре 1943-го года Иван Никитович Кожедуб попал в неожиданную и непредсказуемую ситуацию. Эскадрилья Кожедуба принимала участие в атаке большой группы «Ю-87». Иван Никитович приблизился к одному из них на достаточно близкое расстояние и длинной очередью подбил его. Но в порыве погони оказался настолько близко к Ю-87, что сам от него загорелся. В шлемофоне услышал, как ведомый Вася Мухин сказал: « Батя, ты горишь!» Иван Никитович Кожедуб сначала подумал выпрыгнуть с парашютом, но потом вспомнил, что находится над позициями врага. Ведомый Василий Мухин находился всё это время рядом, но помочь ничем не мог. Тогда Кожедуб решается направить свой горящий самолёт на автоколонну фашистов! В этот момент Иван Никитович Кожедуб понял, что или он собьёт пламя или погибнет вместе с фашистами! Самолёт начал набирать скорость в пикировании и тут уже близко к земле ведомый Василий Мухин закричал по радио Кожедубу: « Пламени нет, живём!» Перед самой землёй Кожедуб вывел истребитель из пикирования! Как потом вспоминал сам Иван Никитович, земля словно оттолкнула его, подбросила в воздух! Впредь он больше никогда не испытывал ничего подобного!

Первую Звезду Героя Иван Никитович Кожедуб получил 4-го февраля 1944-го года. К этому времени он сбил более 30-ти фашистских самолётов. Во время войны звание Героя присваивали за 20 сбитых самолётов противника. У немцев нашему Званию Героя соответствовал Рыцарский Крест. Гитлер лично вручал Рыцарский Крест своим ассам в Берлине. Иван Никитович Кожедуб во время войны ни разу НЕ был в Кремле. Первую Звезду Героя ему вручили в расположении полка. Вручать её приехал командир авиакорпуса генерал Подгорный. Всего лишь через полгода Иван Никитович Кожедуб был награждён второй Звездой Героя! К этому времени он сбил почти 50 самолётов противника! Вторую Звезду Героя ему вручили, так же как и первую.

Вместе со второй Звездой Героя в мае 1944-го года Иван Никитович Кожедуб получил заветную мечту каждого советского лётчика — ИМЕННОЙ самолёт, в данном случае «Ла-5 ФН». Во время получения самолёта появились СЛУХИ, что Кожедуб получил ещё и бочонок МЁДА. Эти слухи возникли не на пустом месте. Дело в том, что именной истребитель Ла-5 ФН с бортовым номером «14» был построен на личные деньги колхозника Василия Викторовича Конева, который являлся пасечником из Сталинградской области. Василий Конев решил сделать такой подарок в честь памяти своего, погибшего на войне, сына. На этой машине Иван Никитович Кожедуб сбил 8 самолётов и довёл общий счёт до 45-ти сбитых машин!

На самом деле подарок именной машины Ивану Никитовичу Кожедубу был не только особо почётным, но и создавал на войне дополнительную опасность её владельцу. Дело в том, что немцы, видя именную надпись на борту самолёта, понимали, что перед ними не новичок, а бывалый пилот АСС, опытный враг, которого надо уничтожить РАНЬШЕ других!

Лётчики вообще, а особенно титулованные любили рисовать на самолёте различные картинки. Например, рисовали пантеру, или русалку. Начальство конечно за это гоняло, а перед приездом больших начальников картинки вообще заставляли закрашивать.

Оставляли, конечно, только звёздочки, означавшие количество сбитых самолётов. Но Иван Никитович Кожедуб НЕ РИСОВАЛ и ИХ. Звёздочки появились на его самолёте уже только ПОСЛЕ Победы в мае 1945-го года – 62 штуки!!! В июле 1944-го года Кожедуба назначили заместителем командира 176-го Гвардейского истребительного авиаполка, который в августе первым перевооружили на истребители «Ла-7». На новом типе истребителя Ла-7, находясь уже в небе Польши, Кожедуб начинал так называемую «свободную охоту». На данном типе истребителя Иван Никитович сбил 17 крайних самолётов противника.

В сентябре 1944-го года по приказу командующего ВВС А.А.Новикова, Иван Никитович Кожедуб был направлен в Прибалтику для борьбы со «свободными охотниками» группы ассов майора Хельмута Вика, который имел на своём счету 130 побед. Так столкнулись 2-е школы «свободных охотников», советская и немецкая. Через несколько дней воздушных боёв наши лётчики сбили 12 самолётов противника, потеряв только 2 своих! Здесь Кожедуб записал на свой счёт 3 самолёта. Потерпев такое поражение, немецкие лётчики прекратили активные действия в данном месте фронта. В 1945-м году 18-го августа Иван Никитович Кожедуб был награждён третьей Звездой Героя СССР.

Наконец то, Иван Никитович Кожедуб получил письмо из дома! Он 3 года не знал, что с его родственниками, которые попали в зону оккупации на Украине. Он увидел знакомый почерк и узнал, что жив и отец! Он написал: « Дорогой сынок Ваня, что тебе написать? Григория угнали на работу в Германию, Яша с первых дней в боях, Сашко теперь на Урале, Мотя с ребёнком жива, а односельчан наших 13 человек убили!»

В родное село Ображиевка, Иван Никитович Кожедуб попал только в 1946-м году. Отца живым уже не застал, а как бы он был рад увидеть сына Трижды Героя! На тот момент Трижды Героев было только 3 человека – Г.К.Жуков, И.Н.Кожедуб и А.И.Покрышкин (смотри статью «Александр Иванович Покрышкин») . Дома Кожедуб не был 6 лет! Столы накрыли на улице под цветущими яблонями. Рядом с ним сидели счастливые земляки, но среди них не было его родственников. Отец скончался в мае 1945-го года. Брат Яков погиб под Сталинградом. На следующий день после застолья односельчане пошли смотреть самолёт Ивана Никитовича Кожедуба. Они удивлялись, как Ваня смог сбить столько фашистских самолётов!

Крайние самолёты были сбиты в последние дни войны. Крайний воздушный бой Иван Никитович Кожедуб провёл в небе над Берлином. Он вылетел парой с Дмитрием Титаренко на свободную охоту и встретил 40 самолётов противника. Силы были слишком не равны, соответственно надо было попробовать обмануть противника. Атаку провели сзади сверху. Один немецкий самолёт был сбит. В это же время от группы отделился одиночный самолёт противника. Кожедуб решает его не упускать и сбивает и его. Так на счету Ивана Никитовича Кожедуба появляется 62-й сбитый фашистский самолёт! Иван Никитович Кожедуб провёл на фронте 800 дней. За это время он совершил 330 боевых вылетов, 120 воздушных боёв, сбил 62 самолёта и ни одного случая, чтобы не посадил хотя бы подбитый самолёт!!!

В октябре 1950-го года Иван Никитович Кожедуб под конвоем ехал в автомобиле госбезопасности. Машина остановилась возле кисловодского горкома партии. Там его провели в кабинет 1-го секретаря, который передал Кожедубу телефонную трубку. В трубке послышался голос Василия Иосифовича Сталина, который на тот момент являлся командующим ВВС Московского округа. Василий Сталин произнёс длинную матерную фразу и приказал немедленно выезжать в Москву. Тут же после телефонного разговора Ивана Никитовича Кожедуба опять посадили в машину и повезли на аэродром. Перед самым вылетом он успел черкнуть несколько строк жене: « Не волнуйся всё в порядке! Срочно вызывают в Москву. Тебе всё расскажут потом». Записка попала в руки Вероники утром. Она пыталась что-нибудь выяснить у посыльного про мужа, но тот ответил только короткую фразу: « Не волнуйтесь, приказано только передать, что Иван Никитович Кожедуб отбыл в ответственную командировку». Эта ночь ожидания до прояснения ситуации для Вероники не прошла бесследно – у неё 20-тилетней девушки появились седые волосы!

Иван Никитович Кожедуб прибыл на подмосковный аэродром Кубинка. Там находилась 324-я авиадивизия. На Кубинке полным ходом шла подготовка к секретной командировке. Многое было странным… У лётчиков отобрали паспорта, вместо военной формы выдали гражданскую одежду. Затем скоро всё прояснилось. Всех собрали в актовом зале. Там офицер из политуправления зачитал приказ. Ивана Никитовича Кожедуба и других лётчиков отправляли на войну – в Корею.

Дело в том, что во время Второй Мировой войны Япония захватила Корейский полуостров. После того как, в ходе Второй Мировой войны Япония была побеждена, страны победители разделили Корею на Северную и Южную. Южная стала проамериканской с главой правительства Ли Син Маном, а Северная просоветской с главой правительства Ким Ир Сеном. У правительства Северной Кореи возникло стремление подчинить себе всю Корею! В результате началась Корейская Гражданская война. Северную Корею поддерживали Китай и СССР, а Южную США и их союзники.

Командиром специальной истребительной авиадивизии, которой предстояло воевать в Корее, был назначен полковник Иван Никитович Кожедуб. Вероника отправила письмо мужу с такими словами: «Бедный мой мальчик, для тебя вернулись денёчки 44-го 45-го годов! Мой ты родной, всё это ужасно, да, да ужасно! И меня это сводит с ума! Ты любимый в опасности! Пишешь, что вернёшься прокопчённым и пахнущим порохом, постаревшим. Да, я ещё больше буду любить тебя такого вот, прокопченного! Любящая тебя Вероника!»

Воинский литерный поезд подъезжал к границе Китая. Иван Никитович Кожедуб и другие лётчики пока не знали, что их аэродром будет расположен на территории Китая, недалеко от корейской границы в районе города Ань Дунь. Когда приехали в Китай, переоделись в КИТАЙСКУЮ военную ФОРМУ цвета хаки с надписью Китайская Народная Армия и стали «китайцами». Так же получили ещё хромовые сапоги КРАСНОГО цвета! Потом сами подшучивали – пролетарский цвет! Иван Никитович Кожедуб записал в дневнике: « Мне было приказано защищать стратегические объекты Северной Кореи. В голову пришла неприятная мысль. Воевать придётся не только против Южнокорейцев, но и возможно против вчерашних СОЮЗНИКОВ, американцев! Вчера были друзьями, а сегодня враги! Вот так!»

Здесь на всякий случай можно упомянуть такое происшествие, которое случилось ещё в небе над Берлином. В апреле 1945-го года 2 американских истребителя «Мустанг» залетели в зону, где воевали советские войска и сбили 2 советских истребителя. После этого подняли в воздух эскадрилью Ивана Никитовича Кожедуба. Он первый догнал американцев. Бой был скоротечен. Оба американских истребителя были сбиты. Вообще любой воздушный бой СКОРОТЕЧЕН. На сленге самих лётчиков воздушный бой называется «СОБАЧЬЯ СВАЛКА». Только, что летела, например целая армада самолётов, а всего лишь через 3-4 минуты НИКОГО вокруг НЕТ! Экипаж одного американского истребителя погиб в воздухе, а экипаж второго спасся на парашютах. Приземлившийся на парашютах экипаж был допрошен. У него спросили: « Кто вас сбил?» Американцы сказали: «Фокке-Вульф» с красным носом!» Наши дознаватели даже перекрестились от того, что американцы не поняли – кто их сбил! Сбитые 2 американских истребителя «Мустанг» НЕ были включены в число побед Ивана Никитовича Кожедуба. Это не дал сделать командир полка Павел Чупиков. Он ПОШУТИЛ: « Их припишут в первый же день следующей войны!» Шутка, к сожалению, оказалась пророческой.

Бывшие союзники скрестили оружие! Целью 40-ка американских бомбардировщиков стал стратегический железнодорожный мост на реке Ялуцзян. Бомбардировщиков сопровождали около 100 истребителей. Командир дивизии Иван Никитович Кожедуб мог противопоставить американцам только 50 истребителей МиГ-15. Кожедуб решает поднять в воздух все истребители, имеющиеся в наличии – по принципу, всё или ничего! У американцев было сбито 12 бомбардировщиков и 5 истребителей. Около 120-ти американских лётчиков, выпрыгнувших с парашютом, были взяты в плен китайцами и корейцами.

Сам Иван Никитович Кожедуб в этом воздушном бою не участвовал потому, что советское командование обложило его запретами на участие в боевых полётах. Запрещал тогдашний министр обороны Василевский, командир корпуса Белов, потом Лобов. Запретил ещё до отъезда в Корею Василий Сталин, который сказал: « Хорош воевать своими методами». Что за методы имел в виду Василий Сталин, Иван Никитович Кожедуб так и не понял! Возможно, Василий Сталин мечтал, чтобы американцев сбивали, с весельем и без потерь, но в реальности такого НЕ БЫВАЕТ! Подчинённые Кожедуба считали правильным запрет участвовать ему в боевых полётах.

Однако Иван Никитович Кожедуб был не просто азартным человеком, а азартным лётчиком! Однажды это чуть не привело к грандиозному международному скандалу. Дело в том, что если бы Кожедуба сбили, то американцы сказали бы, что Трижды Герой СССР воюет против своих вчерашних союзников. Открыто Ивану Никитовичу Кожедубу было запрещено летать на боевые полёты, но учитывая его характер можно предположить, что он всё-таки записал на свой счёт несколько американских истребителей «Сейбров». Сослуживцы утверждают, что это так.

Первый воздушный бой показал, что Миг-15 практически на равных противостоит Сейбру! До железнодорожного моста добрались только 3 американских бомбардировщика. Они сбросили 3, шести тонных бомбы, и повредили одну из опор моста. Через несколько дней мост был восстановлен и снабжение северокорейской армии и так называемых китайских «добровольцев» возобновилось. Все самолёты дивизии Ивана Никитовича Кожедуба вернулись на аэродром. Некоторые из них получили повреждения, но НЕ смертельные. Вообще надо заметить, что вооружение Сэйбра в НАЧАЛЕ корейской войны было слабоватым. В первоначальном варианте он был оснащён 6-ю пулемётами калибром 12,7 мм. Бывало, получалось так, что МиГ-15 получал несколько пробоин в крыльях и, не влияющих на полёт местах фюзеляжа, но в таком состоянии возвращался на свой аэродром! Позже на Сэйбре пулемёты заменили на пушки, калибром 20 мм.

Первое письмо от Ивана Никитовича Кожедуба, Вероника получила через порученца Василия Сталина, который вручил письмо ей лично на квартире на Чистых прудах. Для того, чтобы СКРЫТЬ что советские лётчики воюют в Корее, им было запрещено писать в письмах про войну. Никто не должен был знать место их нахождения. Теперь ей стало ясно, почему от мужа долго не было никаких вестей. Для Вероники, жены комдива Кожедуба по личному распоряжению Василия Сталина было сделано исключение. Ей сказали, что Иван Никитович Кожедуб находится в Северной Корее. На каждом из писем стоял штамп «просмотрено военной цензурой». Все советские лётчики, воевавшие в Корее, носили псевдонимы. Иван Никитович Кожедуб был под фамилией Крылов. В письме он написал: « За меня сильно не беспокойся. Твой Ванюхастик здоров! Работы много. Бытовые условия плохие. Недавно взвесился, 85 кг – это в кальсонах и носках. Мне принесли 2 гири по 32 кг. А как ты любимка? Занимаешься утренней зарядкой? Тебя, моя любимая ласкаю и целую во все местечки! Тебя вечно любящий Ваня!»

Впереди у Ивана Никитовича Кожедуба было ещё 10 месяцев секретной войны. ООН объявила Северную Корею АГРЕССОРОМ. Соответственно любая военная помощь режиму Ким Ир Сена была запрещена международными договорами. Если участие советских военнослужащих в войне в Корее будет ПОДТВЕРЖДЕНО, то вооружённые силы ООН с ПОЛНЫМ ПРАВОМ могут начать войну и против СССР. Участник корейской войны лётчик-истребитель Герой Советского Союза, Сергей Макарович Крамаренко , сослуживец Ивана Никитовича Кожедуба по 2-м войнам рассказывал: « Нас учили говорить по-корейски, изображать в воздухе из себя корейцев. Но когда дело доходило до боя, тут уж было не до корейского языка и тут уж «рубили» чисто по-русски!»

Американцы записывали, радио переговоры наших лётчиков. Затем, когда их прослушивали, поняли, с кем имеют дело, но на весь мир об этом НЕ сказали. Дело в том, что для обвинения СССР в НЕЗАКОННОМ участии в войне в Корее необходимы были более существенные доказательства. В районах расположения советских аэродромов начала активно работать южнокорейская разведка. Ей поставили задачу ЗАХВАТИТЬ кого-либо из советских военнослужащих, неважно лётчика или авиатехника. Так однажды пропал советский авиатехник. После долгого поиска его всё-таки нашли, на берегу реки в кустах – СВЯЗАННЫМ. Позже его собирались ночью переправить на другой берег реки и отдать американцам. Соответственно его хотели сделать живым свидетельством участия СССР в корейской войне. Вот почему Ивану Никитовичу Кожедубу запрещали летать на боевые задания! Невозможно себе представить какой был бы международный скандал, если бы в плен к американцам попал Трижды Герой СССР Иван Никитович Кожедуб. Но однажды это чуть не случилось!

Кожедуб всё-таки совершил несколько вылетов в Корее НОЧЬЮ. Он делал их тайком от замполита Петухова. Когда Петухов уезжал, например, в Пекин, Кожедуб давал команду подготовить самолёт и вылетал на перехват разведчиков. Это произошло в одном из таких ночных полётов в небе Кореи, когда Иван Никитович Кожедуб был сбит. Он катапультировался и приземлился на нейтральной полосе. Южнокорейцы сразу попытались его захватить в плен. Но китайцы сначала остановили их плотным огнём, а потом в рукопашном бою буквально вырвали Кожедуба из рук южнокорейцев!

Впервые эту историю рассказали СЫНУ Ивана Никитовича Кожедуба, Никите, китайские лётчики ветераны в 1991-м году. Они попросили Никиту только об одном – никогда никому не рассказывать эту историю. Никита выполнил их просьбу. По рассказам тех же китайских лётчиков, в Корее, Иван Никитович Кожедуб лично сбил 17 самолётов противника! Естественно ни в каких документах это НЕ зафиксировано, тем более, что участие советских лётчиков в корейской войне ТЩАТЕЛЬНО СКРЫВАЛИ.

Основным соперником советского МиГ-15 в Корее был американский «Сэйбр» (прямой перевод «Сабля»). МиГ-15 имел вес на 2,5 тонны меньше, поэтому быстрее набирал высоту и скорость. Однако при пикировании это преимущество превращалось в недостаток! Сэйбр пикировал быстрее, и к тому же был существенно манёвреннее МиГа (смотри статью «Артём Иванович Микоян»). На Сэйбре оружие было пристрелено до дистанции 400 метров, а на МиГ-15, до 800 метров и больше. Счёт побед в корейской войне шёл с перевесом в пользу МиГов!

Неожиданно из Москвы в расположение дивизии Ивана Никитовича Кожедуба приехал высокий начальник. Он донёс приказ – ПОСАДИТЬ американский истребитель Сэйбр, с минимальными повреждениями, на нашей территории. Затем отправить его в Москву на изучение. Сначала миссия показалась НЕВЫПОЛНИМОЙ. Но потом командир полка Евгений Пепеляев умудрился нанести Сэйбру ДЕЛИКАТНЫЕ повреждения! Сэйбр не загорелся и не разбился, и совершил вынужденную посадку. Данный тип американского истребителя являлся НОВЕЙШИМ типом истребителя. К моменту его захвата он появился на фронте всего полгода назад! Из расположения дивизии Ивана Никитовича Кожедуба захваченный самолёт переправили в Москву.

ИМЕННО в результате КОРЕЙСКОЙ войны и ЗАХВАЧЕННОМУ в Корее американскому истребителю Сэйбр, советские авиаконструкторы ПЕРЕНЯЛИ у американцев РАДИОДАЛЬНОМЕР, на основе которого усовершенствовали собственный прицел, ПРОТИВОПЕРЕГРУЗОЧНЫЙ костюм, а затем и ВЫСОТНЫЙ костюм, которые просто СКОПИРОВАЛИ.

Жили лётчики дивизии Ивана Никитовича Кожедуба в Корее в наспех сколоченных из досок деревянных ВРЕМЯНКАХ рядом с аэродромом! В них не было ни водопровода, ни канализации. Отапливали эти времянки самодельными печками «буржуйками», а морозы зимой доходили до -40-ка градусов Цельсия! Летом шли проливные дожди, причем такие, что, иногда на аэродром приходилось плыть на лодках! В письме жене Иван Никитович Кожедуб писал: « У нас уже второю неделю идёт дождь. Прямо под окнами образовалось озеро! Такие чудеса бывают лишь здесь! И когда только мы вырвемся из этой клетки?! Я припоминаю кинокартину «Подвиг разведчика» и слова Кадочникова: « Терпение, терпение мой милейший друг!» Так вот терпи родная и я терплю и думаю, что вытерпим!» В ответном письме Вероника писала: « Наконец то, дождалась от тебя письмеца, любимый! Всё-таки у нашего поколения нервы и сердце ни к чёрту – война сказалась! Сколько же ещё будет продолжаться эта, как ты пишешь «потасовка»?!»

Она хорошо знала — что скрывается за простым словом «потасовка». Бывало, как ей звонили жёны лётчиков друзей Ивана Никитовича Кожедуба, плача делились роковыми вестями! Они получали похоронки с такими словами: « Ваш муж умер от сердечного приступа или скончался от кишечного отравления». Сама Вероника знала, что мужья подруг погибли в воздушных боях, но не имела права им об этом сказать. По причине ЗАСЕКРЕЧИВАНИЯ войны в Корее, МО СССР не говорило правду о том, как на самом деле, погибли советские лётчики. После гибели и прощания, тела погибших отвозили в китайский город Порт-Артур и там хоронили на воинском кладбище под ВЫМЫШЛЕННЫМИ ИМЕНАМИ.

В канун Нового 1952-го года лётчики Ивана Никитовича Кожедуба поехали домой. Сообщать семьям о возвращении запретили. Домой поехали в гражданской одежде как будто обычные гражданские люди, едущие из командировки из братского Китая. Советские лётчики сбили 215 американских самолётов, 20 из них бомбардировщиков «летающая крепость». Потери дивизии Ивана Никитовича Кожедуба, 23 самолёта и 10 лётчиков. Кожедуб вернулся домой так же неожиданно, как и уехал. Если Вероника спрашивала его о войне в Корее, он замолкал и долго с улыбкой смотрел на жену. «Вероничка, зачем тебе это? Не спрашивай. Всё равно не расскажу, пока не разрешат». Таков был ответ.

После войны в Корее, Иван Никитович Кожедуб продолжил летать, работал испытателем в Ленинградском военном округе. Должность занимал существенно ниже своих заслуг – заместитель командира дивизии. Спустя только 15 лет стал начальником боевой подготовки ВВС. Позже ему дали о себе знать профессиональные болезни. Начали болеть ноги, потом случился инсульт. Отнялась речь, болезнь приковала к постели, но родных он узнавал.

Из детей у него были дочь Наташа и сын Никита. Его выходила и буквально подняла жена Вероника. Она подключила, каких только могла врачей. Он заново учился писать и можно сказать заново родился. Дочь Наташа стала пианисткой, а сын Никита выбрал профессию подводника. В 1985-м году Иван Никитович Кожедуб получил звание Маршала авиации.

У Ивана Никитовича Кожедуба было много друзей – это были писатели, художники, космонавты, музыканты. Друзья – это часто застолье. Вероника Николаевна, зная здоровье Ивана Никитовича, жёстко оберегала его от спиртного. Кожедуб в таких случаях отшучивался: «Вероничка ну, что это такое. Подумаешь – это вот три танкиста выпили по триста, а бравый сокол выпил девятьсот!» Иван Никитович Кожедуб прожил с Вероникой Николаевной почти 50 лет! Ивана Никитовича Кожедуба не стало 8-го августа 1991-го года, на своей даче в Монино. Иван Никитович Кожедуб умер в СЛАВЕ и УВАЖЕНИИ! Через полгода ИСЧЕЗЛА СТРАНА, за которую Иван Никитович Кожедуб ВОЕВАЛ целых 2-е ВОЙНЫ!